* * *

Мириады его капелек опускались в огненную гриву светила, подхватывались яростными сполохами и заботливо переправлялись вглубь, в самое сердце звезды, туда, где открывались двери в другие звёзды. Они раскрывались и затягивали в себя частицы Горы, разбрасывали его по всей вселенной и он стал видеть её изнутри, объёмно, ёмко, бездумно понимая её до каждого атома, поглаживая на ощупь, наслаждаясь и растворяясь.

— Гора!

Проквуст вынырнул из сладкого забвения, наполненного светом и покоем, недоумённо посмотрел на золотую фигуру дракона, его сияющую зубастой улыбкой морду. Георг сел, опёршись ладонями о чуть колкую траву. Руки?! Он недоумённо уставился на себя, огляделся. Всё понятно, ментальная переговорная комната, величиной в два мира. Проквуст улыбнулся, ковырнул с земли камешек, кинул его в речку, тот булькнул и исчез, не вызвав ни одного круга на воде. Великий дракон во всём своём великолепии сидел на противоположном берегу, среди жёлтых кристаллов, растущих из грунта кирпичного цвета. Когда-то за спиной дракона виднелись горные кряжи и багряные тучи. Едва он подумал об этом, как они появились.

— Подслушиваешь?, — беззлобно спросил он.

— Нет, просто ты пока без блока, извини.

— Да?, — равнодушно пожал плечами Проквуст. — Что ж, тем лучше, не надо ничего рассказывать.

— Это точно, — коротко отозвался дракон и замолчал.

Георг миролюбиво кивнул, и вдруг его озарило: он есть! Он чувствует себя Георгом Проквустом, а не гораутом. Более того, он представления не имеет… Нет, неправда, он помнит, что значит быть гораутом: необъятность, отрешённость, радость исполнения своего долга, тонкое чувство красоты мироздания, наслаждение его совершенством и боль за любой ущерб в этом совершенстве. А потом их захлестнула грусть потери и счастье обретения: на Земле его ждала семья, любимая…

Проквуст застонал, он предполагал, что после слияния боль исчезнет, а она лишь усилилась! Как же жить теперь с ней?! Дракон одобрительно рыкнул, полыхнув факелом ослепительной плазмы.

— Как я рад, что ты почти прежний!

— Если бы так, великий Чар.

— А что собственно изменилось, Гора? Ты обрёл свою часть, переданную когда-то Другу.

— Но где же он?

— Он стал тобой.

— Но почему остался я, а не он?!

— У меня есть одна скороспелая теория…

— Расскажи!

— Гора, ты любил жену, детей?

— Почему, любил? Я и сейчас люблю… — Проквуст запнулся и прислушался к себе, поискал любовь. Да, она в нём! Стоило мысленно тронуть её и океан нежности, настоянный на тоске и грусти, готов был утопить его сознание. Георг глянул на дракона. Тот ободряюще кивнул.