— Как это? — удивился Шейд.

— Встречал программки, помеченные значком «Зонул Сен-сера»? Вот таким. — Камилл шевельнул рукой, и в пространстве холда зажглась пылающая строка из одного-единствен-ного замысловатого символа.

Одновременно в каталоге //sannata.ru/incoming создался открытый текстографическим редактором стодвенадцатибайт-ный файл Г^87д0кДтр.

— Встречал пару раз… — подтвердил Шейд.

— Они не показались тебе странными?

— Ну, — протянул Шейд неопределенно, — вообще-то нечто потустороннее в них есть…

— Потустороннее? — Камилл воодушевленно ухмыльнулся. — Ты даже не подозреваешь, насколько ты прав, парень! Это действительно наши программки. Из моего мира. Из-за барьера.

— Барьера?

— Миры — а их очень много — отделены друг от друга силовыми барьерами. Наши миры — соседи. Мы находимся по разные стороны барьера. Но обмен информацией идет уже давно, хоть и мало кто об этом осведомлен. Впрочем, это знание тебе вряд ли понадобится. Ты сделаешь для меня кое-какую работенку в моем мире. А потом вернешься. И не советую отказываться, я уже скачал кое-какие результаты твоих художеств в «Один-ЭС» и «Фаргусе». Думаю, сетевое секью-рити, что «Один-ЭС», что «Фаргуса», живо этими данными заинтересуется…

Шейд побледнел — и в реале, и в виртуальности. То задание и впрямь могло доставить множество неприятностей, вплоть до упечения за решетку на некоторый довольно значительный срок. Шейд согласился только потому, что совершенно точно знал, как выполнит заказ и как обеспечит собственное инкогнито. Ни одна из компаний так и не отследила Шейда. И если бы не этот непонятный чужак, данные навсегда бы потерялись для остального мира. Или миров, если Камилл не врет и миров действительно много…

— Какую работу?

— Потом узнаешь. А сейчас ты выйдешь из Сети, дождешься, пока за тобой зайдут, и отправишься с тем, кто зайдет, куда он скажет. Не советую трепыхаться, Шейд. А если все сделаешь как надо — еще и заработаешь кое-какие деньги. Ты все понял?

— Да… — прошептал Шейд.

Тотчас его выбросило из Сети. Дрожащей рукой Шейд сдернул с висков мнемоюсты и опасливо взглянул в голокуб. Голокуб полнился синевой сообщения о фатальном сбое системы. Это сообщение часто называли BSD — Blue Screen of Death, хотя часть юниксоидов подобного юмора демонстративно не понимала.

Шейд отключил питание — его терминал, снабженный всей необходимой начинкой (вроде локального диска), чтобы называться полноценным компьютером, послушно уснул. Голокуб погас. И в тот же миг в прихожей затюрлюлюкал звонок. Кто-то пожаловал.

На негнущихся ногах Шейд проковылял к входной двери.