Впрочем, он таким и был уже много лет.

За время, пока ехали от финишного подвала в офис фирмы «ТП», успели бы проехать добрый десяток городков, подобных Сити. Десятка два зон высадки, вдоль и поперек. А Бай, печально вздохнув, сказал, что они переместились не так уж и далеко — с Рязанского проспекта на Сокол.

Офис ТПшников располагался чуть в стороне от людного проспекта, на одной из боковых улиц. Было зелено: высоченные деревья росли там и сям, заслоняя унылое серое небо. Небо было похоже на объем голокуба, настроенного на пустой канал. Такое же зернистое, подернутое мелкой рябью облаков. На фоне серого неба и мокрого черного асфальта растительная зелень выглядела неправдоподобно яркой и свежей. А на Рязанке, там, где Москва впервые явилась взгляду Ауре-ла, деревья показались чахлыми и больными.

С водилами-грачевщиками расплатился Чен. Единственный, у кого нашлись внятные деньги.

— Входите. — Бай первым поднялся на невысокое крылечко и распахнул входную дверь.

Рядом с дверью на стене виднелась табличка: «Институт коммунального хозяйства».

— Бай, — обратился к помеси двух аборигенов Тигри. — А одежду где здесь купить можно? Есть магазины?

— Есть. А что?

— Даже если я временно мужик, — зло сказал Тигри, — в обносках я ходить не собираюсь.

Одежда Тигра и впрямь изысканностью не блистала. Единственное ее достоинство — она была чистой.

— Потерпи, — просительно выдохнул Аурел. — Обустроимся, только потерпи немножко.

Он не знал, как держаться с подругой, по капризу момента угодившей в мужское тело. Не знал и от этого злился. По-прежнему.

Фирма «ТП» занимала в институте несколько комнат в правом крыле подвала.

«Снова подвалы, — подумал Аурел, спускаясь по выкрашенной в красно-коричневый цвет каменной лестнице. — Здесь нечего бояться высоты, но все равно люди стремятся под землю. Странно. Очень странно».

В офисе нашлось все — и приличные терминалы, и диван, и пара кресел, и электрический чайник на низком столике, и даже литровая бутылка водки в сейфе.

Чен первым делом полез за ней.

— Не знаю, кто как, — объявил он, — а у меня мысли двоятся. Надо бы для успокоения тяпнуть…

— Закуси нет, — тихо буркнул Бай из кресла.

Чен подозрительно на него покосился:

— Это кто говорит? Ты, Бай? Или Сема?