– Все мы знаем, кому предана Нина, – хмыкнул Бреккер.

– Я не рассказала Триумвирату о Кювее.

Губы Каза расплылись в слабой улыбке.

– И я о том же. – Затем повернулся к Инеж. – Ты изложила им наши условия?

– Да, они будут в гостиничной бане через час. Я попросила сделать все возможное, чтобы никто не увидел, как они войдут.

– Будем надеяться, что это им по силам.

– Они управляют целой страной, – фыркнула Нина. – И уж как-нибудь справятся с парой несложных инструкций.

– Разве им не опасно выходить на улицу? – полюбопытствовал Уайлен.

– Они единственные гриши в Кеттердаме, которые могут за себя не бояться, – ответил Каз. – Даже если шуханцы наберутся храбрости снова открыть сезон охоты, они не рискнут начинать с двух высокопоставленных равкианских сановников. Нина, Жене хватит мастерства, чтобы вернуть Уайлену его внешность?

– Не знаю, – пожала плечами та. – Ее зовут главной портнихой, и она определенно самая одаренная, но без парема… – В объяснениях никто не нуждался. Парем был единственной причиной, по которой Нине удалось чудотворное преображение Уайлена в Кювея. Тем не менее Женя Сафина – легенда. Все возможно.

– Каз, – обратился Уайлен, скручивая край своей рубашки. – Если она согласится попробовать…

Тот кивнул.

– Но тебе придется быть вдвое осторожней до аукциона. Твой отец не захочет, чтобы ты явился и раскрыл обман, который он разыграл для Торгового совета и городской стражи. Будет разумнее, если ты подождешь…

– Нет, – резко перебил Уайлен. – Мне надоело быть кем-то другим.

Каз пожал плечами, но у Джеспера появилось ощущение, что Бреккер все равно добился желаемого. По крайней мере, в этом случае их с Уайленом желания совпадали.

– А вдруг в бане будут другие гости? – спросил стрелок.

– Я забронировала все места на господин Ритвельда, – сказала Нина. – Он очень застенчив и не любит оголяться на глазах у других.

Джеспер застонал.

– Умоляю, не говори о моем голом отце.

– Дело в его перепончатых ногах, – подмигнула девушка. – Какой стыд!