Они приблизились к краю главного выступа церкви. Здесь орнамент местами осыпался, но Инеж знала, где стоять безопасно, и с легкостью избегала нападений Дуняши, прыгая вправо и влево и наслаждаясь маленькими победами: там порез, тут удар. Это война на истощение, и наемница быстро теряла кровь.

– Ты лучше, чем я думала, – произнесла Дуняша с отдышкой, удивив Инеж своей откровенностью. Ее глаза помутнели от боли, рука на груди окрасилась алым и стала слизкой от крови. Тем не менее ее осанка была прямой и она держала равновесие. Они стояли всего в паре шагов друг от друга, замерев на высоком металлическом выступе.

– Спасибо, – сказала Инеж, но из ее уст это прозвучало как-то неискренне.

– Нет ничего постыдного в поединке с достойным соперником. Это значит, что еще есть чему поучиться и напоминает, что всегда нужно оставаться скромным. – Девушка опустила голову и убрала нож в ножны. Затем отдала честь, прижав кулак к сердцу.

Инеж настороженно ждала. А вдруг она говорила всерьез? В Бочке драки так не заканчивались, но наемница, несомненно, следовала собственному кодексу. Инеж не хотелось ее убивать, какой бы бездушной она ни казалась.

– Я знаю, что такое скромность, – сказала Дуняша, склоняя голову. – А ты узнаешь, что одни предназначены для служения, в то время как другие предназначены для правления.

Лицо Дуняши ожесточилось. Она разжала ладонь и сильно дунула.

Инеж увидела облачко красной пыли и отпрянула, но было слишком поздно. Глаза защипало. Что это такое?! Не важно. Она ослепла. Инеж услышала звук клинка, доставаемого из чехла, и почувствовала порез ножа. Затем попятилась вдоль выступа, с трудом сохраняя равновесие.

Слезы ручьями лились из глаз. Инеж попыталась вытереть пыль с лица. Дуняша превратилась в размытое очертание. Инеж выставила кинжал, стараясь создать преграду между ними, но снова почувствовала порез ножа наемницы на предплечье. Кинжал выскользнул из ее пальцев и звонко приземлился на крышу. «Санкта-Алина, защити меня».

Но, возможно, святые избрали Дуняшу своим исполнительным лицом. Может, несмотря на все молитвы и покаяния, ее судный день пришел?

«Я ни о чем не жалею», – внезапно осознала сулийка. Она выбрала свободную жизнь убийцы, а не тихую смерть рабыни, и не видела в этом ничего постыдного. Она отправится к святым с чистой душой и надеждой, что они ее примут.

Следующий удар пришелся по костяшкам пальцев. Инеж отступила на шаг, но поняла, что места почти не осталось. Дуняша хотела столкнуть ее с крыши.