Однако!

Вроде уже много времени в Империи провёл, но вот так, рабов за работой видеть приходилось впервые, и если меня этот момент поразил до глубины души, то мои попутчики, на факт наличия в селе рабов, ровным счётом никакого внимания не обращали. Скорее, они бы, наверное, удивилась моей реакции на рабов, чем на них самих.

Расспрашивать по этому поводу Суча я не стал. Успеется.

А пока…

– Вон там и поместье само, с постройками и управой! – рассказывал нам о селе Суч, пока мы шли по селу до торгового пятака. – С утра уже, сами видите, какое столпотворение. Вам, естественно, вставать придётся у самого края, почти у обочины рынка. Но, по-другому никак! Вы тут никто и зовут вас никак. Отобрать товар, может быть, и не отберут, не принято это всё-таки, так как воровством такое действо назвать можно, но вот потом от местной шантрапы отбиваться придётся. Те на деньги падкие. А потому, даже если распродадитесь, на закупки без меня не идите. Я и кузнеца с собой приведу. Его тут все побаиваются, ибо силы в нём немерено. Я, конечно, понимаю, что вы и сами можете за себя постоять, но вы же сами говорили, что первое время светиться по пустякам нежелательно. Хотя, уже по одежде очень будете выделяться, – он правильно понял наши удивлённые взгляды, направленные на него. – Пусть и в старое тряпьё вы одеты, но добротно, так даже горожане не ходят. На косоворотку у нас безрукавку никогда никто не наденет. А ты, Шварц, и вовсе в душегубке. Я вам её так, погреться принёс, если, например, вдруг в лес вас занесёт, и вы там ночевать останетесь. А твой колпак, и вовсе…Не носят так у нас!

Барон изобразил зверский оскал.

– А! – отмахнулся от Суча уже Шварц. – Перебьются, а мне так удобно, а главное, тепло. Вроде весна, а по утрам, сам видишь, зябко. А потому, меня мало волнует, что, кто будет думать, лишь бы с вопросами не приставали.

Наш проводник хмыкнул.

– А никто и не будет с вопросами к вам приставать. Сразу по шапке и этому колпаку получить можно! Хотя, вы ведь не местные, а значит…. Точно, на это всё и спишут. Ну что, пошли? А то мне и помыться потом надо будет, не ходить же так в кузню.

– Скажи лучше к девчонке своей! – рассмеялся барон. А потом, подмигнув, добавил. – Познакомишь?

Отчего Суч сразу как-то сник.

– Да шутит он, шутит! – за спиной парня, показал я кулак барону, а сам принялся отвлекать разговором и вопросами паренька, который оказался уж больно ревнивым.

Торжище было, как и село, огромное и шумное.

Пристроиться нам удалось прямо около постамента, на котором глашатаи объявляют народу волю правителей. Устроились в закутке около лестницы, что вела на деревянный постамент.