Вивенна опустила глаза. Кое-что в ее новой жизни действительно начинало казаться естественным. Налеты, например, свершались с удивительной легкостью. Она также привыкала передвигаться в толпе и участвовать в деятельности подполья. Два месяца назад она бы с негодованием отказалась от сотрудничества с человеком вроде Дента – исключительно из-за рода его деятельности.

Ей было нелегко смириться с некоторыми переменами и становилось все труднее понять себя и решить, во что она верует.

– Впрочем, – произнес Дент, рассматривая платье Вивенны, – вам, возможно, стоит подумать о переходе на брюки.

Вивенна нахмурилась и подняла взгляд.

– Это всего лишь совет, – сказал Дент и отпил сока. – Вам не нравятся короткие халландренские юбки, но единственная пристойная одежда, которая вам кажется «скромной» и какую мы можем купить, – сплошь заграничного производства, а потому дорогая. Это означает, что нам придется посещать дорогие рестораны, иначе будем выделяться. Это значит, что вам придется иметь дело со всем этим ужасным изобилием. Но брюки скромны и дешевы.

– Брюки не скромны.

– Коленок же не видно, – возразил он.

– Не важно.

– Я поделился личным мнением, – пожал плечами Дент.

Вивенна посмотрела в сторону и тихо вздохнула:

– Я ценю ваш совет, Дент. Просто… в последнее время меня многое смущает в моей жизни.

– Мир – запутанное место, – ответил Дент. – Этим он и забавен.

– Люди, с которыми мы работаем, – сказала Вивенна, – приводят идрийцев в город, но одновременно на них наживаются. Лемекс крал у моего отца, но все-таки действовал в интересах моей страны. И вот она я – ношу сверхдорогое платье и пью дорогой сок, когда сестру истязает диктатор, а этот замечательный, страшный город готовится к войне с моей родиной.

Дент откинулся на стуле, глядя через низкую ограду на улицу и наблюдая за прохожими в одеждах как прекрасных, так и ужасных.

– Человеческие мотивы всегда бессмысленны. И в них постоянно есть смысл.

– Сейчас бессмыслицу говорите вы.

Дент улыбнулся:

– Я лишь пытаюсь сказать: вам не понять человека, пока не уясните, что им движет. Каждый человек – герой в своей личной истории, принцесса. Убийцы не верят, что заслуживают проклятий за свои поступки. Воры думают, что достойны денег, которые берут. Диктаторы считают себя вправе для безопасности народа и во имя него творить все, что им заблагорассудится.

Он посмотрел на нее в упор, качая головой.

– Я думаю, что героем мнит себя даже Вашер. Истина такова, что большинство людей совершает поступки, которые вы называете «неправильными», по причинам, кажущимися «правильными» им. Осмысленно действуют только наемники. Мы делаем то, за что нам платят. И все. Возможно, именно поэтому на нас глядят свысока. Мы единственные не претендуем на благородные мотивы.