— Жандармы тоже, — вздохнул Коростель. — И это только те, про кого известно мне. Но я не исключаю, что существуют и другие структуры, которые заинтересовались вашей подпольной деятельностью.

— Только не вешайте лапшу про то, что сыр-бор разгорелся из-за долбанной машины Профессора! Я и в первый раз не поверил!

Приходилось признать, что он сильно недооценил старика при первой встрече. Если бы Коростель отнесся к нему со всей серьезностью, возможно, не оказался бы сейчас в этой дыре.

— Машина нас тоже интересовала. Но, конечно, в меньшей степени, чем сыворотка.

Дядя и племянник уставились на него, разинув рты.

— Давайте присядем, и я все объясню, — предложил он.

Хотя в воздухе все еще витало всеобщее недоверие, изображая из себя цивилизованных людей, они переместились в убогую комнату, которая была одновременно и гостиной, и столовой, и спальней. На покрытом засаленной клеенкой столе у окна громоздились банки консервов. На стене красовался невообразимо пыльный ковер с изображением картины Шишкина «Утро в лесу». Две продавленные панцирные кровати, притиснутые к противоположным стенам, жалобно заскрипели, когда Полунины и Коростель устроились напротив друг друга.

— У меня примерно такая же обстановка, — предпринял попытку навести мосты Коростель.

— Не отвлекайтесь, пожалуйста, — попросил старший Полунин.

— Хорошо. Начну, пожалуй, с того, что вы, Леонид Семенович, и ваш старый приятель Вольф все-таки недостаточно хорошо заметали следы.

— То-то наша лаборатория проработала столько лет, — насупился старший Полунин.

— Не питайте иллюзий, — хищно улыбнулся Коростель. — Вы проработали ровно столько, сколько вам позволили.

Старый аферист недовольно хмыкнул, сложил руки на груди и принял воинственный вид.

— Речь сейчас не о том. Я говорю про работу вашего дорогого профессора в Институте мозга. Ему следовало внимательнее следить за тем, чтобы все материалы его исследований были уничтожены.

— Я не очень понимаю, к чему вы клоните. Как это все связано с сывороткой?

— Похоже, я понимаю, — неожиданно влез в разговор Арчибальд.

Дядя и Коростель с удивлением воззрились на него.

— Во время исследований в Институте мозга Профессор обнаружил неожиданное побочное действие тоназина. Что-то там с уменьшением концентрации погерина, — поделился молодой человек.

— Чем больше мутировавшего погерина в клетках, тем быстрее стареет организм, — подхватил Коростель. — Судя по сохранившимся протоколам, созданный Вольфом тоназин — путь к получению сыворотки, которая ничем не будет уступать продукции «Феникса». Но формула препарата нигде не сохранилась… Откуда ты узнал про побочное действие, Арчибальд? Ты это прочитал в его архиве, не так ли?