На его руках теперь были незаживающие следы собачьих зубов.
* * *
* * *
Он больше не выходил из дома. Какого черта?! Все решалось здесь и сейчас. Может быть, он ждал момента, когда собака нападет, и тогда у него появится повод убить ее или по крайней мере «разрядиться». Но дьявольское отродье было терпеливым, как камень…
Все чаще он просыпался по ночам от пробиравшегося в сны ощущения того, что кто-то смотрит на него. Это ощущение постепенно усиливалось, и ему удавалось выйти из сна незаметно для самого себя. Тогда он осознавал, что теперь достаточно открыть глаза – и он увидит нечто жуткое.
Конечно, это были зрачки, бросающие фиолетовые отблески.
Он открывал глаза, и ему требовалось время, чтобы увидеть черное пятно на темном фоне ночи. Иногда ему помогал свет луны, фонарей или фар проезжавших мимо машин.
Собака часами сидела неподвижно и смотрела на него. Спящего. Чтобы убедиться в этом, достаточно было проснуться несколько раз за ночь.
Что происходило при этом в ее уродливой голове? Кто мог сказать? Уж конечно, не он.
Когда это стало повторяться каждую ночь, он обнаружил, что больше не высыпается, а единственной реакцией на ночного соглядатая стал его нервный смешок.
Однако чем меньше он спал, тем больше истязал собаку вечерами и ночами, но не мог расстаться с ней, как ребенок не может расстаться с любимой игрушкой, пока не сломает ее. Но здесь все было серьезнее и страшнее.
Избавиться от собаки означало проиграть свою последнюю игру. Возможно, опомнившись, он пошел бы на это, однако подозревал, что теперь уже слишком поздно и проклятая сука никогда не оставит его в покое…
* * *
* * *
Ничто не длится целую вечность, но он больше не мог ждать конца. Он должен был сделать хоть что-нибудь, прежде чем сойдет с ума. К тому же он знал, что люди, жившие поблизости, не предоставят ему долгой отсрочки. Когда они поймут, что он просто болен, его война с собакой будет прервана насильно. Он закончит ее в психиатрической лечебнице. Но еще никогда он не чувствовал себя более нормальным.