– Люди. – Доггинз подмигнул.

В вертикальном срезе различались слои геологических отложений, самый широкий – верхний – того же цвета, что и дорога под ногами. Это и был, очевидно, источник материала для строительства дороги.

Дорога полого сходила вниз, пестрым потоком струились по ней люди и жуки-бомбардиры. На дне карьера виднелись десятки разноцветных палаток, из которых особо выделялся размером шатер в зеленую и белую полоску. Найл расслышал еще и звуки, от которых сердце встрепенулось с неожиданной радостью, – бравый звук духовых инструментов, кто-то наигрывал в унисон.

Путь на дно карьера занял полчаса. После выпавшего прошлой ночью дождя все еще стояло множество больших луж; через них, заливаясь смехом, прыгали дети, обдавая друг друга фонтанами брызг. Другие ребятишки глазели на кривлянья клоунов. Из разноцветных палаток и будок исходили соблазнительные запахи еды, леденцов из жженого сахара. Музыканты, облаченные в ярко-красные тоги с желтыми поясами, стояли на эстраде – каменной платформе, а амфитеатр за ними усиливал звук, будто мощный рупор.

В этой части карьера находились плотно пригнанные друг к другу зрительские места – около тысячи, – над которыми возвышался прозрачный купол наподобие пузыря с зелеными крапинками.

Доггинз сказал:

– Если хочешь как следует разглядеть, что будет на сцене во время представления, подыщи себе место в верхнем ряду. Начало где-то через полчаса. А я пошел: дела.

– Спасибо. – Найлу не терпелось посмотреть, что же там на сцене.

Однако через минуту Доггинз возвратился.

– Беда, – тихо и тревожно сказал он.

Найл повел глазами в ту сторону, откуда сейчас подошел Доггинз, и сердце обмерло. Среди спускающихся по склону четко выделялась компания женщин с нагими грудями. Сомнений не было: служительницы. На минуту Найла охватил безотчетный страх.

– Думаешь, это за мной?

– Нет. Они часто приходят сюда на праздник Грохота.

– Что мне делать?

– Не паникуй. Не думаю, что они тебя узнают. Ты для них обыкновенный раб. Но лучше держись от глаз подальше. – Он указал на полосатый шатер возле эстрады. – Там рабы вкалывают, увидишь. Мостига ты уже знаешь (тот, лысый, ты видел его утром). Пойди и спроси, чем можешь пригодиться.

Найл вошел в балаган и растерялся, такая там царила суматоха. Основную часть пола занимали затейливые декорации: остров, на нем деревья. Над разрисованными голубыми волнами возвышался корабль на якоре, а поблизости в море впадал ручей. На берегу стояли соломенные хижины дикарей-островитян, а вокруг котла с несчастного вида матросом внутри заходился в пляске знахарь-колдун, у которого на шее болтался амулет с черепами. Найл определил, что и знахарь, и остров сделаны из дерева и папье-маше, их сейчас еще усердно размалевывали прямо на ходу подмастерья, ползая по сцене.