У других, было заметно, тоже сильно сдают нервы. Милон, сдерживаясь, чтобы не дрожали руки, сжимал оружие так, что костяшки пальцев побелели. Глядя на Космина, можно было подумать, что его сейчас стошнит. Доггинз был бледен как полотно, на лице проступали бисеринки пота. Давление незримой враждебной силы, казалось, высасывает жизненную энергию. Даже повернутый внутрь медальон не спасал готовое рухнуть самообладание. В глазах мельтешили черные крапинки.

– Ну что, вы решили принять наши условия? – осведомился Каззак.

Его голос восстановил нормальное самочувствие, удушающая слабость неожиданно исчезла. Найл выступил вперед и твердо произнес:

– Ответ, увы, отрицательный.

Каззак явно не ожидал этого.

– Вы не находите, что поступаете опрометчиво? – громко спросил он.

– Нет.

Тут до Найла дошло, что время, отведенное на словеса, истекло; все должно увенчаться хоть каким-нибудь действием, иначе все провалится.

– Видите вон то здание? – кивком указал он.

Он навел оружие на десятиэтажный дом в юго-восточном углу улицы и поднял ствол так, чтобы приходился выше паучьих голов. Затем нажал на спуск.

Он был готов ко многому, но увиденное его просто потрясло. Отдача последовала такая, что оружие едва не вырвалось из рук. Слепящая голубая вспышка энергии ударила в здание, объяв его ослепительно голубым ореолом. Отдачей откинуло на несколько градусов ствол, и уже этого ничтожного смещения хватило, чтобы пробить в стене двадцатиметровую брешь. Трудно было поверить собственным глазам: удар пробил здание, словно карточный домик; через дальнюю стену проглянула синева неба. Затем все здание просело и стало грузно осыпаться, каменные обломки градом полетели вниз.

Найл, ошеломленный масштабом содеянного, отпустил крючок почти мгновенно, но дом продолжал разваливаться, словно под него был подложен сильнейший заряд. Пара этажей обрушилась прямо вниз, на скученную массу пауков. Передовые ряды испуганно метнулись вперед, агония умирающих губительной волной обрушилась на невредимых. Найл улавливал, что это все от паники, но остальные, не способные этого понять, открыли огонь.

«Жнецы», направленные под углом пониже, чем у Найла, действовали как огнеметы, прорубая коридоры сквозь копошащиеся кряжистые тела. Воздух наполнил удушливый смрад горелой паучьей плоти. Считаные секунды – и пауки кинулись врассыпную, о нападении никто и не помышлял. Начался полный переполох. Передающаяся из ума в ум агония не щадила и живых.

Лишь один Найл понимал, что произошло. Остальные все просто ошалели от такого чуда. Мысленно они уже распрощались с жизнью, а тут на тебе, враги разбегаются кто куда. Найлу же было просто дурно – духовно, а не физически – от такой победы.