Светлый фон

Дельта

Дельта

Как и при работе над первой книгой «Мира пауков», которая называется «Башня», я накопил внушительный долг благодарности перед моим другом Дональдом Симэном – за его комментарии и предложения. Салли, Донован и Рован, мои дети, также подсказали немало полезного. Для части «Дельта» кое-что интересное я получил от Дэвида Эллиса. И еще хочу, пусть и с опозданием, выразить признательность Роальду Далю, моему другу, ведь это он подбросил мне идею написать «детскую книжку» – и теперь, наверное, будет в шоке от результата.

Как и при работе над первой книгой «Мира пауков», которая называется «Башня», я накопил внушительный долг благодарности перед моим другом Дональдом Симэном – за его комментарии и предложения. Салли, Донован и Рован, мои дети, также подсказали немало полезного. Для части «Дельта» кое-что интересное я получил от Дэвида Эллиса. И еще хочу, пусть и с опозданием, выразить признательность Роальду Далю, моему другу, ведь это он подбросил мне идею написать «детскую книжку» – и теперь, наверное, будет в шоке от результата.

 

Корнуолл, 1987

Корнуолл, 1987

Часть первая. Коллегия

Часть первая. Коллегия

Первый проблеск сознания у Найла был сопряжен с мучительной болью.

Глотка саднила так, будто он проглотил докрасна раскаленный вертел; тяжко бился в висках пульс.

Попробовал сесть, но тут же на лоб легла прохладная ладонь и ласково, однако настойчиво заставила опуститься головой обратно на подушку.

Мало-помалу боль как будто начала униматься…

В следующий раз Найл очнулся, когда комната была уже полна бледно-голубого света. Он лежал на широкой кровати, раскинув поверх одеяла голые руки.

Через прозрачную голубую стену виднелось большое дерево с желтыми цветами, затеняющее комнату от солнечного света. Потолок покрывали узоры, напоминающие зеленые капли-листья.

Найл поднес руку к горлу, пальцы наткнулись на что-то твердое. Шея, оказывается, была обмазана напоминающим сухую глину веществом, которое сверху плотно стягивали бинты. Тут до Найла дошло, что он раздет, а медальона на шее нет. Он тревожно шевельнулся и тогда увидел, что одежда сложена аккуратной стопкой возле постели на стуле, а медальон лежит сверху. По соседству лежала и раздвижная трубка. Найл вздохнул с облегчением.

Дверь отворилась, и в дверном проеме показалась Селима. Увидя, что Найл не спит, улыбнулась.

– Тебе лучше?

– Гораздо. – А у самого голос какой-то неестественно-сдавленный, сиплый.

– Голосок у тебя, как у моего дедушки, – сказала Селима с ласковым смешком. Она села возле него на постель и аккуратно положила ладони ему на щеки. Стало приятно, прохладно; нечто подобное он ощущал нынче ночью. И горло уже не так саднит.