– Я не сказал, что пришел молить о заступничестве. Я сказал, что пришел, поскольку мне нужна твоя помощь. – Он сделал паузу, чтобы отложился смысл слов. – И у тебя нет иного выбора, кроме как ее дать.

Неудивительно, если бы такие слова вызвали гнев Хозяина; на самом деле все вышло наоборот. Хозяин сделался настороженно внимательным.

– Как тебя понимать? – осведомился он.

– Ты вынужден идти на примирение с пауками, – сказал Найл, – и вместе с тем тебе приходится решать судьбу своих слуг. Для решения и того и другого тебе нужна моя помощь.

Странно как-то. Прежде чем войти в залу, Найл понятия не имел, с чего повести разговор. А теперь слова возникали, казалось, сами собой, подчиняясь какой-то своей, внутренней логике. Оставалось только сдерживать эмоции, чтобы сказанное было свободно от оттенков личного пристрастия.

– Как ты рассчитываешь достичь примирения с пауками? – спросил Хозяин.

– Я должен пойти и провести разговор со Смертоносцем-Повелителем. С ним мы придем к решению.

– Смертоносец-Повелитель погубит тебя, стоит тебе оказаться в его владении.

– Это так. Потому мне и нужна твоя помощь.

– Объяснись.

– Ты теперь владеешь «жнецами». Если Смертоносец-Повелитель убьет меня, ты должен будешь раздать оружие своим слугам, чтобы те за меня отомстили. Если ты заявишь об этом, Смертоносец-Повелитель не осмелится меня уничтожить.

– У вас и без того есть оружие. Зачем вам еще и то, что у меня?

– Нашего оружия больше нет. Мы оставили его в Дельте.

От Найла не укрылось, как удивился Хозяин. Удивление, впрочем, тут же сменилось подозрительностью.

– Почему?

Найл воспрепятствовал попытке Хозяина вчитаться в мысли. И Хозяин, видимо, почувствовал, что имеет дело уже далеко не с тем человеком, что прежде.

– Потому что оно было чересчур опасным.

Наступила тишина. Затем Хозяин сказал:

– Я вижу, что в тебе что-то изменилось с той поры, как ты в последний раз стоял передо мной. В твоих словах чувствуется уверенность и сила. Я собирался распорядиться, чтобы тебя изгнали немедленно, а Билдо и других моих слуг сурово наказали. Теперь я вижу, что это ни к чему. – Он задумчиво созерцал Найла, но уже не делал попыток внедриться ему в мысли.

Наконец сказал: