Он поднялся на седьмой этаж, открыл дверь, снял обувь, прошёл в гостиную с букетом фиалок в руке.

Ева сидела на диване, а на коленях у неё устроился громадный кот цвета ночи, с белым сердечком на груди.

– Привет, – сказал Калёнов.

Кот посмотрел на него пронзительно-янтарными глазами, глянул на хозяйку вопросительно, она кивнула, и кот бесшумно шастнул с колен на пол, выразительно махнув хвостом в сторону гостя: так и быть, проходи… Господи, как давно это было…

– Вы давно её знаете, Максим Олегович? – поинтересовался Яшутин.

Калёнов очнулся:

– С тех пор, когда в футбол играли летом, а в хоккей – зимой.

Яшутин оценил шутку, улыбнулся.

– Это было в советские времена, меня тогда ещё в проекте не было. Я серьёзно.

– Мы знакомы больше десяти лет, – нехотя сказал Калёнов. – Я дружен с её отцом.

– Говорят, она не замужем.

– Не знаю, не интересовался. Кто говорит?

– Майор.

– Барсов? Вы разговаривали о Еве?

– Как-то случайно получилось. Он, по-моему, глаз на неё положил.

Калёнов усмехнулся:

– Интересное наблюдение.

Яшутин смутился:

– Может, мне показалось. А вам она не нравится?

Калёнов допил кофе. Вопросы лейтенанта разбудили память, и на сердце снова опустилась тоска.