Яшутин подобрал оружие своего поверженного противника, метнулся к выходной двери.

Однако Калёнов не послушался приказа.

– Спасайте полковника, – ответил он, – я разберусь с этим парнем.

Барсов, массируя плечо, замер на мгновение, затем помчался к лестнице, взбежал на второй этаж.

«Дикобраз», ухмыляясь, повернулся к Калёнову, расставил руки в стороны.

– Жить надоело, старичок? Пенсией решил рискнуть?

Максим, не отвечая и не вставая в какую-нибудь определённую стойку, просто пошёл к нему, как это делает обычный пешеход на улице.

В посветлевших змеиных глазках тяжеловеса мелькнуло недоумение, он перестал ухмыляться, опустил руки, качнул ежастой головой.

– Ух ты, напугал! Завещание внукам не забыл оставить?

Калёнов продолжал идти, раскачивая в теле энергетическую волну, сосредоточился на позе противника, автоматически определяя уязвимые места.

Во дворе усадьбы вдруг началась стрельба, раздался хор криков.

«Дикобраз» перевёл взгляд на дверь, сунул руку под борт пиджака, нащупывая рукоять пистолета, и Калёнов усилием воли превратился в смерч. Перехватить руку с оружием он не успевал, поэтому на бегу сделал сложное движение, закончившееся ударом ногой в колено противника, а когда тот согнулся, точнее, начал сгибаться, второй удар – классический «колун» – кулаком в грудь здоровяка, прямо в то место, куда устремилась его рука, схватившая пистолет, закончил комбинацию.

И всё же «дикобраз» устоял!

У него было повреждено колено и скорее всего раздроблена ладонь, вогнавшая собственное оружие в грудную клетку, однако он остался на ногах! Более того, начал ответную атаку, наметив левой рукой удар боковым свингом в висок противника. Но Калёнов не остановился на достигнутом, прекрасно зная правило «контрольного добивания»; сколько раз даже профессионалы проигрывали бой, считая, что победили.

Продолжая двигаться «струёй воды», он поднырнул под левую руку «дикобраза», вцепился пальцами в его бицепс и рывком вырвал кусок рукава лилового пиджака и часть плоти с кожей.

«Дикобраз» взвизгнул, выдёргивая из-под полы раздробленную окровавленную ладонь.

Калёнов спиралью обогнул его тушу и рванул голову назад, почувствовав, как ломаются шейные позвонки. Тяжеловес обмяк и кулём свалился на испятнанный каплями крови пол.

В дверь коттеджа сыпанули пули, проделав в ней крупные дыры. Одна из пуль попала в падающего «дикобраза», вторая в спину Калёнову, но рубашку не пробила, хотя боль от удара была чудовищная.

Яшутин, прячась за выступом стены, ответил очередью в эти дыры.

На лестнице появился Лавецкий, но, увидев своих подчинённых лежащими, метнулся обратно на второй этаж.