Преследует упрямо, неотступно, а сражаться с ним бесполезно и бессмысленно…

Страх захлёстывал, душил. Он обжигал изнутри, заставляя выжимать из тела последние капли энергии. Ни в коем случае не сбавлять обороты! У меня нет достойного оружия… нет ничего такого, чем можно дать отпор, хоть какой-нибудь ощутимый… Я могу только одно – ускоряться. Замедление темпа в прямом смысле означает смерть.

Ужас, пронизывающий насквозь!!!

ОНО не имеет никакого отношения к людям…

Преследующее меня чудовище гораздо опаснее обычной человеческой сущности. Против НЕГО я бессилен, мне совершенно нечего противопоставить настолько сокрушительной силище. Кажется, стоит ЕМУ нагнать – и хватит неуловимого мгновения, чтобы от меня не осталось и следочка на лике Вселенной… Поистине инфернальная жуть дышит мне злобой в затылок, вот-вот догонит и вцепится…

Но вдруг высверкнула новая молния осознания! Не от собственного ли страха я убегаю?!. То, что я вдруг ощутил, не выразить никакими словесными конструкциями. Это возможно лишь прочувствовать самому – инстинктивную мощь, которая пробуждается, когда возникает острейшая необходимость спасаться, выручать себя, отвоевать своё право на бытие и сознание… Хотя скорее это состояние можно было назвать не мощью, а волей. Волей к жизни. Именно она позволила и дальше мчаться, несмотря на запредельную усталость. Мгновение за мгновением избегая смертельного финала.

Пусть и не выиграть мне этого нечеловеческого забега, не победить в соревновании с настигающим страхом. Фактически я уже не сомневался, что обречён… но отрицал эту несомненность, прятал её, лихорадочно засовывал в подсознание.

Потому что жить я обожаю. Не то слово! Жить я настолько люблю, что до последней капли сил буду бороться со страхом…

И всё ещё бегу. Значит, живу.

А воздух… стал невероятно свеж. Такого свежего в Зоне редко когда удаётся отведать. Почти никогда, если точно формулировать. Он был уже просторным, как сама свобода, и врывался в лёгкие словно живительное спасение. Воздух стал воистину прекрасен! Дождь беспощадно долбил по земле, по мне и по моему «сопернику», наверное, тоже… Водяные бомбы, как будто возникающие прямо из окружающего пространства, падали кучно и прицельно.

Гроза бушевала, разряды сверкали, сопровождаемые раскатами, неожиданно приглушёнными… Молнии прочерчивали на небесном листе настолько яркие линии, что они просматривались даже сквозь облачную мглу, но звук этот пологом из туч начал фильтроваться; облачность не пропускала его в полном объёме, задерживая там, где-то в недостижимой выси, придерживая, не позволяя лавиной обрушиваться сюда, вниз… А я всё отдал бы, чтоб сейчас оказаться на воле! Взлететь высоко-высоко и обрести свободу полёта… Но я-то бегу по земле, к несчастью, и за мной по-прежнему гонится ОНО.