— Похоже. Вот что: через пять минут выйдешь с тремя «черепахами» и «пчелой» к Зеленым Камням. Возьмешь с собой двадцать арсеналок или сколько там осталось. Всех. У Камней, вероятно, встретишь Аркла. Арсеналки — наш подарок ему, понял? — Мастер изучающе глядел на Корбодана. В его глазах играли острые и неприятные льдинки.

— К Камням? — удивленно спросил Корбодан.

— Да. Над ними сейчас сгусток поля Длора.

— Есть!

— Нам не нужны конфликты с Арклом, — продолжал Четвертый, — пусть он это осознает. То, что произошло у Длора, свалишь на самодеятельность Батрика. Мы к этому отношения не имеем, понял?

— Да, верховный!

— Во что бы то ни стало убеди Аркла, что нам нужны только мирные отношения. Наобещай чего хочешь.

— Есть!

— Держи связь, пока это будет возможно. И вот что: осторожнее, подмастер! Помни о судьбе Батрика. — Четвертый отвел взгляд в сторону. — Ты должен вернуться, понял?

У Корбодана возник неприятный металлический привкус во рту, и он глотнул, пытаясь от него избавиться.

— Ты меня понял? Обязан вернуться!

— Так точно! — выдавил подмастер.

— Иди! — Поль направился обратно к трибуне.

Корбодан бросился к Дворцу. Там уже открывались ворота крайнего ангара, отделившаяся от построения на плацу рота быстро бежала туда. Корбодан мысленно представил себе белого великана, и его продрал мороз по коже: а что, если и в самом деле операция опасна? Дурное предчувствие сжало сердце, но он приказал себе не думать об этом и направился к арсеналу с мямарами.

Шестой день 09 ч. 40 м.

— Ну что, ребята? — Голос Фтока прорывался из каких-то далеких глубин. В вязких пространствах полуобморочного состояния, в каком пребывал Илья после Парада, живой сочный бас пилота казался нереальным. — Я вижу, вы вернулись. Очухивайтесь поскорее!

Голос Фтока резал слух, от каждого слова Моросанов внутренне болезненно съеживался, словно тот кричал ему прямо в ухо. Илья заметил, что после выхода из длительного оперирования редлитом чувства так обостряются, что нормальные ощущения кажутся чудовищно мощными.

Илья старался лежать тихо, не шевелясь, чтобы резкими движениями не усилить боль. Под череп, казалось, налили крутого кипятка. Моросанов решил отвлечься и вспомнил, как удачно они выстояли против попыток Мастеров сбить управление редлоном.

Без сомнения, это был удачный ход — показать на Параде живого Блосса. Рэбберам явно не мешает вспомнить о том, к чему на самом деле призывал их учитель.

В основе учения Блосса Лежит идея о том, что все физические законы мира не постоянны, а существуют лишь потому, что поддерживаются неким вселенским сверхразумом, являясь частью его сознания. Весь мир: от наполненных солнечными системами галактик до малейшей пылинки — есть не что иное, как части этого огромного разумного целого. Блосс здесь недалеко ушел от земных мифологий, в частности индийской, где мир рассматривается как единое сверхсущество. Но он потом вводит понятие Рэбба — изначально заложенной в каждом разумном живом существе возможности так самоорганизоваться, чтобы превозмочь имеющиеся структуры и законы мира, чтобы развиться и со временем заменить собой старое сверхсущество.