Светлый фон

 

* * *

 

Мандалор пылал.

Мандалор пылал.

Не весь, конечно же, но вполне достаточно, чтобы воздух вокруг наполнился дымом. Асока Тано вдохнула его. Она знала, что нужно делать, но сомневалась, поможет ли это. Хуже того, она не была уверена, надолго ли это подействует, но вариантов не оставалось, да и другого шанса ей не представится. Она была здесь с армией и заданием, и могла быть здесь еще будучи падаваном Энакина Скайуокера. Вероятно, все прошло бы лучше, если бы ее учитель оказался тут вместе с ней.

Не весь, конечно же, но вполне достаточно, чтобы воздух вокруг наполнился дымом. Асока Тано вдохнула его. Она знала, что нужно делать, но сомневалась, поможет ли это. Хуже того, она не была уверена, надолго ли это подействует, но вариантов не оставалось, да и другого шанса ей не представится. Она была здесь с армией и заданием, и могла быть здесь еще будучи падаваном Энакина Скайуокера. Вероятно, все прошло бы лучше, если бы ее учитель оказался тут вместе с ней.

- Будь осторожна, Асока, - напутствовал он, перед тем как отдать ей световые мечи и умчаться спасать канцлера. - Мол коварен. И сострадание ему совершенно чуждо.

- Будь осторожна, Асока, - напутствовал он, перед тем как отдать ей световые мечи и умчаться спасать канцлера. - Мол коварен. И сострадание ему совершенно чуждо.

- Я помню, - ответила она, пытаясь наскрести хоть толику дерзости, благодаря которой получила прозвище Шпилька при их первой встрече.

- Я помню, - ответила она, пытаясь наскрести хоть толику дерзости, благодаря которой получила прозвище Шпилька при их первой встрече.

Не то чтобы ее усилия увенчались сокрушительным успехом, но он все же улыбнулся.

Не то чтобы ее усилия увенчались сокрушительным успехом, но он все же улыбнулся.

- Знаю. - Он повел плечами, разминаясь, уже весь в мыслях о предстоящем сражении. - Но и ты знаешь, как я беспокоюсь.

- Знаю. - Он повел плечами, разминаясь, уже весь в мыслях о предстоящем сражении. - Но и ты знаешь, как я беспокоюсь.

- Что может случиться?

- Что может случиться?

Во второй раз заговорить так, словно она была прежней, оказалось легче, и Асока заметила, что тоже улыбается.

Во второй раз заговорить так, словно она была прежней, оказалось легче, и Асока заметила, что тоже улыбается.

Теперь же, несмотря на успокаивающую тяжесть световых мечей в ладонях, Асока не задумываясь променяла бы их на присутствие Энакина.