Именно это и пугало больше всего. Зачем враг применяет такое неподходящее к случаю оружие? Плазменные снаряды отлично сносят щиты, но против достаточно крепкой брони они малоэффективны. Со временем их, конечно, заклюют — но на это уйдёт слишком много времени, что непозволительно в бою.

Враг мог бы прикончить их одним ударом плазменного копья, но почему-то предпочитал играться.

Причина стала ясна, когда начали поступать рапорты с эсминцев. Их брали на абордаж, один за другим! Еретики хотели сохранить корабли относительно неповреждёнными, чтобы заразить их своей скверной!

Контратаковать они не могли — большинство наружных орудий вышло из строя от первых залпов, а те, что ещё работают — не навести нормально, сенсоры забиты помехами из-за постоянных взрывов на обшивке. Но у штурмового носителя ещё работали двигатели — и он хотя бы мог вырваться из этой ловушки!

Конечно, джиралханай не убегают. Никогда. Но тактическое отступление для них допустимо. Выйти из боя, зализать раны, чтобы потом свернуть врагу шею…

— Полный ход! — скомандовал капитан. — Уходим отсюда!

* * *

Они вырвались. Потеряв всю группу сопровождения, со значительными повреждениями, не нанеся никакого вреда врагу — но всё-таки вырвались. Пилоты спешно вытаскивали носитель на низкую орбиту — антигравитационные генераторы грозили накрыться в ближайший час.

Им не мешали — хотя легко могли сбить парой ударов энергетического проектора. Но у Пророчицы были другие планы. На колоссальном плазменном экране, каковым являлась маскировочная завеса, появилась насмешливая мордочка унггоя высотой в несколько километров и надпись:

«А в тюрьме у последователей Пророчицы сейчас ужин… Макароны дают…»

«А в тюрьме у последователей Пророчицы сейчас ужин… Макароны дают…»

Капитан в ярости взревел. Это было явное издевательство конкретно над ним. Даже не провокация на бунт — нижние чины просто не могли знать о показаниях кормовых сенсоров.

Теперь у него было три варианта, и все одинаково неприятные. Уйти в пространство скольжения, признав своё поражение. Позор для любого истинно верующего и любого воина джиралханай. Атаковать прямо сейчас, повреждённым кораблём — что несомненно приведёт к его гибели или захвату. Или висеть на орбите, пока хурагок не закончат ремонт. За это время Пророчица наверняка придумает, как взять его.

Его загнали в худшую из ловушек — ловушку позора и беспомощности!

— Рассчитать курс возвращения на ближайшую базу, — с трудом выдавил капитан.

После чего отключил силовой щит своей брони, снял шлем и взявшись двумя руками за свою голову — сорвал её с плеч долой. Джиралханай, в отличие от слабаков-сангхейли, не пользовались оружием в двух важнейших событиях своей жизни — ритуальном поединке и ритуальном самоубийстве.