Погиб, не успев передать сообщение? Погиб, сделав жертву Чиррута бесполезной?

Империя в очередной раз обокрала Бейза. Здоровяк закричал бы, если бы не тело, которое он держал в руках.

— Сила течет во мне, — снова повторил он. — И я един с Силой.

Верил ли он сам в эти слова? Впрочем, какая разница? Когда это вообще имело значение?

Враг никуда не делся. Убив Чиррута, штурмовики было отошли назад, отступили от клубов дыма, окутавших место взрыва, но теперь они приближались вновь, держа Мальбуса в прицеле. Их движения казались нарочито медленными, как будто само время решило помучить Бейза, чтобы он за секунду испытал страдания целой жизни.

Он снова произнес слова и нашел в них не утешение, но убеждение — или далекое эхо убеждения, как будто мантра была ключом к утраченной еще в юности вере. От проснувшихся воспоминаний горло сдавило так, что хлынули слезы. Бейз вновь осознал роль Силы в каждом действии, каждом вдохе, осознал все то, что отринул за прошедшие годы; увидел, какая пропасть отделяла того хранителя, кем он был все это время, и человека, которым стал сейчас; и в сердце своем он оплакал обоих. Осторожно положив тело друга на землю, он вскинул пушку, на взгляд определил штурмовика, который готовился выстрелить, и разряд энергии тут же прошил грудь солдата, опрокинув его на грязный песок. Остальные ответили залпом, но Бейз зажал спусковой крючок, позволив генератору взвыть, а оружию дергано запрыгать в своих руках. Он чередовал короткие серии, яростные слепые очереди и прицельные одиночные выстрелы. И шел на солдат, отнявших его прошлое, его дом, его друга, его надежду и веру, но не слишком отдалялся от Чиррута.

Идти было некуда. Он не мог бросить товарища.

Бейз узнал боль, которую уже испытывал раньше, — обжигающую, на грани онемения боль от бластерного разряда. Нервы в центре раны были сожжены, по краям — кричали криком. Здоровяк упал на колени, но заставил себя подняться снова. Тело покрылось коркой из смешанной с потом золы и смердело паленым волосом, но он шагнул навстречу кошмару и стал посылать выстрел за выстрелом, пока не уложил не меньше сотни, а то и тысячи врагов.

Впрочем, этого было мало. Он знал, что этим уже не вернуть ни Чиррута, ни потерянных лет.

Здоровяк заметил, как умирающий штурмовик дрожащими пальцами нащупывает гранату и кидает в его сторону. Было видно, что граната упадет совсем рядом, но у Бейза не было сил даже податься вперед, тем более бежать в укрытие. Полуобернувшись, он наклонил голову, чтобы посмотреть на Чиррута в последний раз.