Кейт продолжала взирать на преображенное и свободное существо. И если церковь запылала после того, как Кейт чиркнула одной-единственной спичкой, то здесь катализатором послужил подросток по имени Август.

Лео шагнул в сторону, и монстр вытянул шею в сторону Кейт.

– Август, – произнесла она.

Но это был не он.

Теперь от Августа осталась лишь тень.

И глаза его не походили на глаза Августа, которого она знала. Они могли испепелить.

Кейт попыталась убежать, но моментально впала в ступор. Она застыла – но не от страха, а от какого-то глубинного чувства. Тело почему-то перестало ей принадлежать. Красные всполохи до сих пор плясали под кожей, и Кейт поразилась тому, что целая жизнь может уместиться во что-то столь простое.

Неужто смерть можно уложить в легкое прикосновение?

Сунаи шагнул к ней. Он двигался не так, как другие монстры, – не дергался, как корсаи, не скользил и не жалил, как малхаи. Нет, он уподобился смертоносному торнадо. Или песне, которую Кейт не слышала.

Рука монстра поднялась, кончики пальцев вспыхнули. Кейт ощутила жар, и страх тотчас настиг ее. Она с трудом отшатнулась и по-детски съежилась. Она так хотела, чтобы красноватое свечение, обволакивающее ее, не вырвалось наружу! Слезы струились у нее по щекам, но она продолжала смотреть на истинного сунаи.

– Я не боюсь смерти, – прошептала Кейт, обращаясь к сунаи.

А вдруг Август скрывается где-то там – внутри монстра? Может, Август слышит ее, хотя, если честно, есть ли ему сейчас дело до Кейт?

– Я не боюсь смерти, – повторила она, собираясь с духом и ожидая убийственного касания сунаи.

Но его не последовало.

Сунаи сделал еще шаг и метнулся к Лео. Призрачные пальцы сомкнулись на его горле. Лео изумленно ахнул, но даже не сумел высвободиться. Он сопротивлялся, вцепившись в монстра, но тот обладал железной хваткой и несокрушимой силой.

– Что ты де?… – возмутился Лео, но сунаи сжал его руку, и Лео не договорил.

Монстр наклонился и прошептал что-то Лео на ухо – на лице Лео отразилось потрясение, которое сменилось яростью и странной отрешенностью.

Глаза Лео стали абсолютно пустыми.

Внезапно что-то забурлило под кожей Лео: не черное, как у малхаи, и не красное, как у грешников. Кейт не смогла бы подобрать для этого правильные слова. То была тьма и свет, сияние и тень, звезды и полночь – и нечто совершенно иное – взрыв в замедленной съемке, трагедия, уродство и решимость. Оно растекалось по плоти Лео и вплеталось в дым монстра, очерчивая силуэт юноши, подобно молнии в бурю.