– У меня-то полная, – сообщил он. – Я проверял.

– Ну так давай его сюда, – потребовал я, подходя к нему и протягивая руку.

– А мне что, твой отдашь? С тремя-то патронами?

– И что тебя не устраивает? – нахмурился я.

– Три чертовых патрона меня не устраивают! – разозлился капитан.

Ноздри его раздувались, словно паруса. Казалось, еще немного, и он попытается меня ударить.

– Я спасаю твою чертову задницу, Харт, – не опуская руку, процедил я. – И мне будет гораздо проще это сделать, если ты отдашь мне свой проклятый пистолет!

Некоторое время мы просто стояли и сверлили друг друга взглядами. Никто не хотел уступать, а меж тем грузовик с каждой секундой был все ближе. И одному Богу известно, сколько людей сидит там в кузове и чем они вооружены.

– Давай же! – прорычал я. – Они уже близко!

– Черт с тобой, – сдался Харт.

Его «ремингтон» лег в мою руку. Хотелось сказать что-то вроде «Так-то лучше!» или там «Знай свое место!», но случай был явно неподходящий: Харт и без того, казалось, вот-вот лопнет от злости. Не время и не место для полноценной перепалки, увы. А так бы я, честно говоря, не отказался сосчитать косточки самодовольному офицеру Синдиката – уж больно он меня достал за неполные четыре часа нашего совместного побега.

Вручив спутнику мой пистолет, я на полусогнутых подкрался к оконному проему, прижался левым плечом к подоконнику и замер. Харту я знаком велел расположиться строго симметрично – так каждый из нас сможет контролировать противоположное окно и дверной проем. Благо здание, пусть и лишенное крыши, иных лазеек не имело. Пистолет я держал в правой руке, после недолгих сомнений приладил к стволу глушитель, благо у капитана был такой же «ремингтон», как у меня.

Не прошло и минуты, как послышался рев мотора, и полуразрушенную комнату залил яркий свет фар. Пара мгновений – и снова стало темно; видимо, грузовик проехал мимо. Я скрипнул зубами, прекрасно понимая, что дальше оставленного нами «мустанга» они не уйдут. Эх, знал бы наверняка, что они по наши души едут, спрятал бы авто получше, хотя бы подальше от нашего схрона отогнал!.. Но теперь, конечно, об этом сокрушаться было поздно. Полминуты спустя двигатель наконец-то смолк, и воцарилась гнетущая, пугающая тишина.

Я весь обратился в слух. Вот хлопнула дверь – видимо, кто-то, пассажир или водитель, покинул кабину.

– Походу, она, – несколько секунд спустя сообщил он подельнику (подельникам?..).

Голос доносился из противоположного окна: значит, солдат находился прямо за той стеной, у которой притаился Харт. Капитан тоже это понял и потому облизал пересохшие от волнения губы. Лицо его было напряжено, лоб блестел от пота – пожалуй, впервые с того момента, как мы покинули тюрьму Эль-Вафры, он сбросил маску беззаботности и сосредоточился.