Гастур, из города жуков, спросил:

– Ты думаешь, такое может случиться?

– Ну, не сию минуту. – (Вон какое сразу облегчение.) – Но такое возможно, вот почему мы должны продемонстрировать добрую волю.

– Что мы можем сделать, господин правитель? – спросил Бродус.

– Ты, я считаю, должен возвратиться к своим землякам и разобраться, что вы можете совместно предпринять. Этих людей кто-то, должно быть, видел. Может, разговаривал с ними. Они же не могли войти в город незамеченными. Если что-нибудь узнаете, немедленно докладывайте мне. – Он встал. – А теперь, наверное, пора заканчивать.

Все поднялись и церемонно поклонились. Когда люди один за другим стали вытягиваться из зала, Найл жестом попросил задержаться Симеона. Когда остались наедине, Найл закрыл дверь и сел за стол.

– Посоветуй, как быть.

Симеон покачал головой.

– Что можно сказать? Бросовое дело.

– Но кто, по-твоему, ответствен за это?

Симеон насупился.

– Вот где закавыка. Из ваших, насколько известно, этого не мог сделать никто, не хватило бы смелости. Наши пауков недолюбливают. Но убивать Скорбо у них попросту нет причины, это было бы глупо. Остаются жители Диры. Среди них есть очень многие, кто с удовольствием свел бы с пауками счеты. Кое у кого из них пауки во время набега на город убили родных и друзей. У некоторых на глазах сожрали детей. Насколько я вижу, у них одних есть веская причина расквитаться.

Найл качнул головой.

– Я не думаю, что это они.

– Почему?

– Есть нечто, о чем я не упомянул. Дравиг вырвал ту пальму из земли. А в корнях у нее оказался металлический диск – похоже, из свинца – с таким же точно символом, как на кулоне. Впечатление было такое, будто он там пролежал никак не меньше года.

– Почему, по-твоему, так долго?

– Потому что успел обрасти корнями.

Симеон посмотрел с замешательством.

– По-твоему, дерево было посажено специально, чтобы убить Скорбо?