Туннель внезапно кончился, и провожатый впереди остановился. Притормозил было и Найл и тут же отпрянул так резко, что натолкнулся на шедшего сзади. Он стоял в нескольких метрах от края пропасти. И хотя из-за сумрака видеть далеко не мог, дующий снизу ветер указывал, что в трех шагах – доподлинная бездна в несколько миль глубиной. Ветер был теплым, причем именно он являлся источником запаха, поедом евшего глаза. Незнакомый с извержениями вулкана, Найл не ведал, что это запах расплавленной лавы.

Наверх, покуда хватает глаз, сплошной стеной уходил утес; даже голова закружилась. По обе стороны каймой стелился карниз метра в три шириной и дальше тонул в непроглядной тьме. Хорошо, что Найл хоть успел повернуть медальон. Он вообще недолюбливал высоту, а тут и подавно впору коленям затрястись. Отступив, он притиснулся плечами к скале: хоть как-то безопаснее.

Так куда же теперь? Чувствовалось, что его спутники чего-то ждут. Однако при прерванном контакте невозможно было представить, чего именно.

И вот на карнизе проглянул силуэт (хорошо, что сзади скала, а то бы ноги ненароком подогнулись). К ним двигалось недюжинных размеров существо – пожалуй что на весь карниз. На первый взгляд показалось, что у нелюдя нет головы. По мере приближения выяснилось: голова все же имеется – утиснутая меж плечами-валунами так, что нет даже намека на плечи. Очертания более-менее человеческие, хотя, судя по образине, сходство сугубо условное. Голый торс, будто наспех рубленный топором, сплошь покрывала густая шерсть. Неразличимы были глубоко запавшие глаза, а кустистая борода топорщилась клочьями.

Хамелеоны приветственно подняли руки. Судя по всему, такое путешествие было им не в новинку. Нелюдь в ответ лишь прорычал что-то, обнажив пеньки редких зубов.

Машина сна в Белой башне позаботилась снабдить Найла уймой сведений о людском прошлом. Да вот беда: ее создатель Горвальд Стииг ко всему паранормальному, а тем более сверхъестественному, относился с редкостным скепсисом, а потому в памяти, сколько ни ищи, решительно ничего не удавалось наскрести насчет этого волосатого верзилы. Может, тролль какой-нибудь?

Хамелеоны потеснились, давая исполину пройти, и двинулись по карнизу следом. Его ноги-столбы вполне уместно было бы сравнить с вековыми дубами. Толстенная бурая кожа на ступнях была вся в трещинах. Голова у тролля так глубоко умещалась меж плеч, что сзади не просматривалась вовсе.

Снизу теплыми порывами налетал ветер, иногда размахиваясь так, что Найла прибивало вплотную к утесу. А его спутникам хоть бы хны.