Хрустальная пещера на этот раз поражала своей величавой красотой еще сильнее – очевидно, контакт с троллями настроил вибрации Найла соответствующим образом. Его как будто облекало звучание ветра где-нибудь в лесу; казалось, согбенные под его порывом деревья вот-вот откроются взгляду.

Остальные находились в дальней части пещеры, где полупрозрачные кристаллы сменялись колоннами, похожими на деревья из зеленого стекла, с саблевидными листьями. Напротив них располагалось подобие трона или большого кресла из льдистого хрусталя, перед которым возвышался столп примерно на голову выше Найла, с чашеобразным углублением сверху. В углублении, подрагивая, теплился как будто язычок живого света – что-то вроде маяка у городской бухты, недавно восстановленного для пристающих ночью кораблей.

Тролльчонок уже успел влезть на кресло и недвижно уставиться на огонек расширенными глазами. Когда приблизился Найл, шар в его руке повел себя странно. Он вздрагивал, словно норовил вырваться из руки, подобно воздушному шару; приходилось даже придерживать.

В эту секунду совсем рядом громыхнуло, да так, что Найл от неожиданности чуть не выронил шар. Запахло озоном. Мальчуган расхохотался и захлопал в ладоши: видимо, к этому раскату он имел прямое отношение.

Дед поднял озорника с кресла, освободив место для Найла. На сиденье его, взяв под мышки, усадил тролль. Кресло было явно не по росту огромное, с подлокотниками на уровне головы. Шар теперь дергался так сильно, что приходилось удерживать его обеими руками. Усилилось и покалывание; ладони буквально жгло.

Старик запустил руку в углубление и вынул еще один шар, размером примерно с тот, что рвался из ладоней Найла. Аккуратно помещенный дедом на пол, кристалл постепенно померк. Затем тролль взял шар Найла и положил на место первого. Тот мгновенно воссиял намного ярче своего предшественника; капитан невольно отпрянул, а Найл аж зажмурился. Но затем, повинуясь безотчетному импульсу, отнял ладони от глаз и всмотрелся в сияние. При этом оно словно вливалось внутрь, преображая его самого в шар света.

Дивным был этот опыт, вызывающий одновременно и страх, и безудержную радость. Он ощущал себя словно припавший к кружке жаждущий, боящийся, как бы ее не вырвали из рук. Этот свет обновлял чувство внутренней силы, испытанной некогда в Белой башне.

«Это вот паллен, – указал старик на зеленоватый столп. – Он соединяет шар со своим окружением».

Чувствовалось, как по столпу поднимается некая энергия, отчего шар светится подобно лампе.