— Не в двадцать пять. Сколько на твоей памяти людей его возраста просто… — сделал я акцент на этом слове, — не просыпалось?

Старик промолчал и крытой галереей повёл меня в старое крыло, где располагались княжеские покои.

— Бенедикт не злоупотреблял… северными травами? — спросил я некоторое время спустя.

— Он даже вином не злоупотреблял, — глухо ответил Кевин и начал подниматься по крутой винтовой лестнице, но сразу остановился и обернулся. — Он умер и его не вернуть, Кейн. Просто умер. Господин Улыбчивый не нашёл ни яда, ни магии.

Улыбчивым прозвали колдуна, нашедшего приют в замке ещё во времена правления деда. Подобно многим своим коллегам он бежал на север из-за устроенных церковниками чисток, и не приходилось сомневаться ни в его преданности, ни в знаниях.

— Значит, это был не яд, — только и сказал я. — И не магия.

Кевин Смит досадливо крякнул и продолжил подъём.

Княжеские покои встретили тишиной и темнотой. В них давно не топили, было холодно и сыро, пахло пылью и почему-то свечным дымом. Не иначе натянуло сквозняком.

— Я подожду тебя здесь, — заявил седой рыцарь в гостиной.

— Хорошо, — кивнул я и зашагал через комнату, но сразу заметил полоску света под дверью и положил ладонь на рукоять меча. — Кевин, кто здесь может быть?

— Должно быть, это Густав, — предположил регент, ухватил меня за руку и слегка стиснул предплечье своими худыми, но очень цепкими пальцами. — Прекрати, Кейн! Густав был при Бенедикте кем-то вроде компаньона. Они дружили с детства. Да ты его помнишь!

Я высвободил руку, но послушал рыцаря и за оружие хвататься не стал. Распахнул дверь — та вела в библиотеку. Вдоль стен стояли высоченные шкафы, их полки прогибались под тяжестью увесистых томов. Всё терялось в темноте, только на заваленном книгами столе трепетал одинокий огонёк свечи.

— Кто здесь?! — раздался встревоженный голос, и под скрип половиц из тёмного прохода меж стеллажами к нам вышел высокий молодой человек с нездорово-бледной кожей и глазами книжного червя, красными и припухшими. — О, господин Свори, это вы…

— Здравствуй, Густав, — поприветствовал его регент. — Наводишь порядок?

— Так и есть. Бенедикт терпеть не мог, когда трогали книги, с которыми он работал.

— Вот уж не знал, что Бенедикт увлекался чтением! — не сдержал я удивления.

Библиотекарь озадаченно заморгал, и Кевин Свори представил меня, отвечая на явственно читавшийся в его взоре вопрос:

— Это Кейн, — сообщил седой рыцарь. — Брат Бенедикта.

— Милорд! — встрепенулся Густав. — Столько лет прошло! Столько лет!