Едва зашевелились камни, освобождая проход, все вояки снова схватились за мечи, а маги за свои отточенные заклинания.
Я любовался игрой разноцветных искр, окружающих всех этих разумных.
Маги четко делились по четырем стихиям с незаметным, постороннему глазу, дополнением - любая стихия запитывалась от "незаметно-белого", не понятного мне, цвета.
Воины, по стихиям не делились, но подпитку получали от оранжевого свечения.
- Это моё. - Я обошел выстроившихся в линию воинов и замер, поджидая ЛДС.
- Най... Ты - "Авед". Зачем ты вернулся? - Тофин, сидящий напротив меня в здоровенном походном шатре, потягивал из кубка горячее питье, отдающее запахом корицы, лимона и еще десятка неведомых мне трав. - Будет война?
- Нет, Тофин. Войны не будет - не с кем вам воевать. - Я пригубил свой горячий напиток, поражаясь его богатому вкусу. - Я только хочу задать несколько вопросов...
****
Человек такая редкая тварь, что будь он один-единственный, или будь их семь миллиардов, все едино - тварь!
Осталось только разобраться, тварь Божия или просто - тварь?
На мой, сугубо личный взгляд, человек просто - тварь.
Нет, ничего ругательного в этом слове я теперь не вижу - просто "творец" с маленькой буквы, ни больше и не меньше. "Тварь" - творящий, действующий.
Это позже, христианство приписало слово "Божия" и испортила нам жизнь больше чем на две тысячи лет. Были "творящими", стали - "творениями"...
Ну, это нам... А что там на Земле сейчас твориться и какие боги заведуют нашей планеткой теперь - сам черт ногу сломит!
Разговор мой с гаффлингом, а через пару дней, когда я скрепя сердце усадил в бот мага и перелетел в город Норнэлл, который еще и поискать пришлось, к тому-же, с пакарром, радостных открытий не сделал.
Оба пользовались отрывками из старинных легенд, обрывками из манускриптов, собирая разрозненные крошки информации воедино.
Мог помочь отец Жана, Кан...
Но идти к нему на поклон, я, откровенно опасался - и дочки его лишил, и брак накрылся бардовым тазом, да еще Маэль, наверняка рассказала, кто ее освободил "от постоянного стресса дежурства", забирая свою долю, зажиленную его сколько то раз прадедушкой.