Учитывая, что внутри меня угнездилось пламя, это было, по меньшей мере - странно!

  Но покой и тепло - вот они, не пропадают и рядом со мной, как горячее женское тело, спящее у меня плече.

  Закрыв глаза, со вздохом начал гнать эту иллюзию, прекрасно зная, чем она заканчивается.

  Марина, для проформы, по сопротивлялась и сдала позиции, признавая мою правоту и предупреждая, что она все-таки пламень и где взбрыкнет в следующий момент и сама не знает!

  "Упс..." - Раздалось у меня в "душе" и Марина пропала, словно ее не было.

  "Ага. Хороший выбор..." - Мужской голос, появившийся вместо Марины, звонко прищелкнул языком. - "Нашелся-таки тот, кто съел мою девочку... Не думал, что Тримирье хранит этот ген..."

  - Во-первых, я все слышу! - Поспешил я вмешаться в это странное бормотанье, пока оно не превратилось в нечто несусветное. - Во-вторых, я не отсюда...

  "Ага-ага, вижу-вижу." - Мужчина коротко хохотнул. - "Терпи, сейчас будет очень больно!"

  Если бы эта скотина предупредила, хотя бы намекнула, что будет Настолько больно, я бы просто воткнул себе в сердце кинжал!

  К тому моменту, когда боль прошла, вокруг меня было тихо, пусто и чисто - краем глаза я наблюдал странную картину бегства библиотекарей, поддерживающих друг друга и удирающих без оглядки!

  - Ох... Как же приятно снова быть живым! - Человек с зелеными глазами и обветренной, до состояния коры дерева, кожей, сидел напротив меня, кутаясь в темно-зеленую мантию. - И - дышать!

  - И не скажи... - Я прислушался к своим ощущениям, ожидая собственного предсмертного стона. -Н-н-н-не болит...

  - Так и не должно, по задумке... Меня зовут Ромм. Ромм Мостящий Дороги.

  - Ромм Мощенщик... - Расхохотался от того, как потомки "сократили" имя ученого мужа. - Нормально, так, басню сократили!

  Маг запыхтел в ответ и в мою сторону поползли языки призрачного пламени.

  Прикоснулись, втянулись под кожу и...

  Ромм вздрогнул!

  Марина вернулась и от всей своей огненной души, выплеснула накопившееся раздражение на человека ее поработившего!

  Мантия вспыхнула и Ромм, с ругательствами, принялся сдирать ее с себя.

  Не тут-то было: пламя, управляемое моей рабыней, принялось заплетать ему руки, играть с горящей одеждой и разбрасывать вокруг себя мириады маленьких искр, которые вились вокруг "Мостящего дороги" и впивались ему то в уши, то норовили залететь в рот, а особо умные, подстерегали момента и летели в глаза.