«Вечный крестоносец» был все ближе. «Мстительный дух» вокруг меня напрягся, каждая плита на палубе и стенках корпуса туго натянулась от возбужденной ярости Ультио. Ей ничего так не хотелось, как разорвать однотипный корабль на куски при помощи лэнсов и бортовых залпов. На ее лице читалась такая злоба, что мне подумалось, будто в своем неистовстве она вполне может испытывать соблазн протаранить другой звездолет.

Корабль чудовищно затрясло под очередным обстрелом. По всему залу зашипели лампы.

– Это был не удар лэнсов, – произнес я.

– Гляди-ка, – снова привлек мое внимание к оккулусу Леор. – Вот это скверно.

В вышестоящей сфере контакта на безопасном расстоянии, куда гнев наших орудий мог дотянуться только если бы мы оторвались от «Вечного крестоносца», шли три корабля. Выделяющие руны определяли их как звездолеты, незнакомые базам памяти «Мстительного духа» – крейсеры эпохи Крестового похода типа «Победа», не принадлежащие ни одному из Легионов. На моих глазах задний из трех кинжалоподобных кораблей, плотно окруженный мушиным роем малых сопровождающих, сотрясся в пустоте, запуская стабилизаторы размером во всю свою ширину, которых хватило бы на целый город.

На носовых ускоряющих кольцах корабля еще не успел полыхнуть разряд, а на нас уже обрушился удар. «Мстительный дух» колыхнулся вокруг нас. Металл застонал под нагрузкой, а смуглая кожа Ультио потускнела от кровоподтеков.

Она издала рычание, которое никак не могло раздаться из человеческой гортани.

Пока корабль выравнивался, Леор фыркнул.

– Щитоломы, – сказал он.

– Идут с минимальным сопровождением, – отозвался я. – Это приманка, если я хоть что-нибудь понимаю.