-Надо трубить отлет! Дальнейшая битва лишь погубит эскадру!

Пробурчал ультрамаршал Кика эр Юм.

-Заткнись самец! Я здесь главная и не хочу идти под трибунал. Мой приказ сражаться, пока враги не распылаться на преоны.

Ультрамаршал скосил глаза, хоботок напрягся.

-Это все блеф, многие наши звездолеты серьезно повреждены и могут вести полноценную схватку. Мы не имеем права сражать в таких не выгодных условиях.

Самка-синх резко пропищала.

-Поврежденные звездолеты не выдержат гиперпространственного прыжка. Отступив, мы потеряем слишком много.

Гипермаршал достала увесистый лучемет. Самец еле слышно прохрипnbsp;Мини-стэлзан стал в театральную позу. Взял и пропел словно воин античности Гомер: &ел.

-А так мы потеряем все.

Битва вспыхнула с новой силой, синхи ввели в бой последние резервы. Звезды дрожали, пространство ходило ходуном.

Когда потоки ультрояркого света накрыли их, Оро зажмурил глаза, он почувствовал, страшный ожег, словно все клетки тела разом оказались погружены в раскаленную магму. Было очень больно и страшно, хотя с точки зрения науки человек не может чувствовать боли, попав гиперплазменную волну. Ведь термокварковая гиперволна распространяется со скорость в сто раз быстрее света, а болевой сигнал идет к мозгу в сорок тысяч раз медленнее, чем свет. Значит, попасть в эпицентр гиперплазменного и ядерного взрыва - это самый легкий и безболезненный способ умереть. Оро чувствовал невыносимые мучения, не сопоставимые с обычным огнем или разрядами тока, а ведь воину Пурпурного созвездия не привыкать к боли. "Неужели всамделишный ад".

Такая мысль могла испугать кого угодно, но не Оро или Олега Родионова.

Больше всего мальчишка опасался не Ада, а не существования или исчезновения! Это ужасно когда тебя нет, нет нигде - ни мыслей, не чувств, ни эмоций, не тела. Что может быть страшнее небытия. А так пока есть мысли и чувстве, сохраняется, надежда и то, что ты твое большое "Я" существуют.

Пусть даже тебя пронзает боль, и ты не можешь открыть сведенные судорогой глаза, но у тебя есть ум и мышление, и даже сквозь потоки невыносимой боли ты продолжаешь думать. Всегда есть надежда:

-Может быть, когда-нибудь даже в аду или в антивселенной удастся поднять восстание и обрести свободу.

С большим трудом Оро раскрыл глаза, он ожидал увидеть и мифических чертей, суперформы жизни, пыточные орудия, пламя преисподней и многое другое. Вместо этого он не увидел ничего. Абсолютно ничего, тотальная пустота. И ему стало страшно. Тьма. Непроницаемая тьма. Тьма беспредельная и безнадежная настолько, что разум отказывается ее осознать и рисует перед широко распахнутыми глазами фантастические картины не досягаемых миров, яростные сполохи несуществующего света и многоцветные лучи невидимых гирлянд звезд.