Максим Бондарчук
СНЕЖНЫЙ ВОРОН
Максим Бондарчук
СНЕЖНЫЙ ВОРОН
Пролог
Пролог
«Его черный силуэт улетал все выше, оставляя рыцаря наедине с собой. Ворон не ведал страха, не знал, что такое боль, его крылья отталкивались от воздуха, невидимыми ступеньками, тянувшимися вверх, открывая дорогу в небеса, где души умерших находили свой последний приют. Минуты жизни уходили прочь, голос становился тише. Дыхание медленно превращалось в сип и сердце, ярким огнем горевшее в груди всего мгновение назад, затухало, превращаясь в истлевший уголек.
«Его черный силуэт улетал все выше, оставляя рыцаря наедине с собой. Ворон не ведал страха, не знал, что такое боль, его крылья отталкивались от воздуха, невидимыми ступеньками, тянувшимися вверх, открывая дорогу в небеса, где души умерших находили свой последний приют. Минуты жизни уходили прочь, голос становился тише. Дыхание медленно превращалось в сип и сердце, ярким огнем горевшее в груди всего мгновение назад, затухало, превращаясь в истлевший уголек.
Не было отчаяния, не было жалости к самому себе. Осталось только мгновение, после которого все прежнее теряло свою ценность и открывало двери в новую жизнь.
Не было отчаяния, не было жалости к самому себе. Осталось только мгновение, после которого все прежнее теряло свою ценность и открывало двери в новую жизнь.
Другую.
Другую.
Она не закончилась и не началась после удара меча в грудь, не перестала быть прежней, когда кровь вытекала из образовавшейся раны. Она стала продолжением, логической нитью, окончание которой ознаменовало рождение и смерть одновременно.
Она не закончилась и не началась после удара меча в грудь, не перестала быть прежней, когда кровь вытекала из образовавшейся раны. Она стала продолжением, логической нитью, окончание которой ознаменовало рождение и смерть одновременно.
Холод пронизывал его до костей. Метель не стихала который час и в укрытии теперь стало не безопасно. Странная вещь, когда чувствуешь ее дыхание, шаги неминуемой гибели, тихой сапой прокрадывавшейся со спины, внутри все будто замирает. Становится твердым и бесчувственным как лед. Как кусок гранита, как сталь, пережившая закалку и в огне кузнечной печи получившая новую жизнь.
Холод пронизывал его до костей. Метель не стихала который час и в укрытии теперь стало не безопасно. Странная вещь, когда чувствуешь ее дыхание, шаги неминуемой гибели, тихой сапой прокрадывавшейся со спины, внутри все будто замирает. Становится твердым и бесчувственным как лед. Как кусок гранита, как сталь, пережившая закалку и в огне кузнечной печи получившая новую жизнь.