– В прямом. – Здоровяк пожал плечами. – Непохоже, что ты давно в дороге.

Голос у него казался чересчур высоким для такой комплекции и добрым.

– Недели две, – ответил я, покосившись на дверь.

– Да, жесть, – кивнул здоровяк. – От родителей сбежал?

– От отца. Мама давно слиняла.

Здоровяк пальцем двигал свою ложку по стойке. Ногти у него были длинные и грязные.

– Сколько тебе лет?

– Семнадцать.

Здоровяк вскинул брови, но я лишь плечами пожал:

– Мне все равно, что вы думаете. Это правда. Семнадцать гребаных лет мне стукнуло вчера.

На глаза снова навернулись слезы, но я взял себя в руки.

– Чем занимаешься с тех пор, как сбежал?

Вода в чашке достаточно потемнела, я выловил пакетик и ложечкой положил сахар.

– Ловлю попутки, прошу милостыню, временами подрабатываю. Последние два дня собирал яблоки – двадцать пять центов за бушель, и ешь сколько хочешь. К тому же одежду дали.

– Две недели в дороге – и у тебя кончилась одежда?

Я залпом выпил полчашки чая.

– У меня запасной не было.

Чистая правда – при мне было лишь то, в чем я вышел из городской библиотеки Станвилла.

– А, ясно. Меня зовут Топпер. Топпер Роббинс. А тебя?

Я внимательно посмотрел на Топпера, потом ответил: