– Убей меня, но отпусти его, - простонала Мэйра.

– Вот так, молодец, - не слушая ее, похвалил парня за покорность Карнаж, - Теперь брось это в сторонку и поговорим накоротке, как мужчины!

– Феникс, не надо! - взмолилась заклинательница мертвых.

– Со старухами я не воюю, - прошептал ей на ухо «ловец удачи», сопроводив фразу ударом кулака в тоже ухо, и метнулся к парню.

Пролетев мимо противника, Феникс еще раз уразумел, что правы были его наставники из воровской гильдии: бой «по правилам» можно позволить себе только обладая преимуществом.

Парень сгорбился от сильного удара кулаком в живот, ловя ртом воздух.

Карнажу от души было жаль терять такие способности. Пусть он никогда не будет так же быстр, как чистокровный ран'дьянец.

Он повернулся к парню. Тот так хотел метнуть свой нож и избегнуть ближнего боя, что непростительно широко размахнулся, открыв собственное брюхо. Если бы Феникс захотел, то уже сейчас этот правнук валялся бы в луже крови, запихивая кишки обратно в нутро. Но «ловцу удачи» не улыбалось оказаться в ситуации лисицы в болоте, когда нос высунешь - хвост увяз. Если некроманты так обходились со своими в лице Кассара, то постороннему следовало вдвойне остеречься. Поэтому кинжал незадачливого стрелка полетел в кусты, а сам парень отправился, не без помощи Карнажа, головой навстречу стволу той самой сосны, об которую через мгновение разлетелся в щепки и самострел.

Феникс прошел мимо валявшейся на земле, стонущей заклинательницы мертвых, наслаждаясь ощущением, когда, после схватки, в спине не было боли и тяжести, а, наоборот, наступала легкость. Как долго он этого ждал и сотни раз представлял, валяясь больной в постели под скорбным взглядом матери.

Жаль, что она не увидит этого теперь. Но, по поверьям ран'дьянцев, их умершие предки отправлялись в «странствие очищения» меж звезд и, когда наступала ночь, могли видеть тех, кто продолжал жить. Карнажу не хотелось в это верить. Он не искал оправдания своим поступкам ни в ночи, ни днем. Фениксу просто хотелось верить в покой матери, который не нарушит зрелище его земных дел.

Шаргард встретил обоз убийц драконов в парадной строгости караулов у ворот и практически безлюдными в то утро улицами. Тард, ожидая, пока стража проверит повозки, палочкой счищал прилипшее к подошве сапога собачье дерьмо. Нэй давилась со смеху, наблюдая как Гортт утешал старого друга, который, не скупясь на слова, поносил на все лады некстати справившую нужду у моста псину.

– Не, ну ты глянь! - возмущался Бритва, - Сапоги почти новые! И год не носил!