Чериш виновато поджала губы. Она чувствовала, что папа Коинт ничего не знает о ее с отцом планах. Как бы этот старый офицер поступил бы, узнав, что она не человек? Чериш ничего не ответила старику. Она молча сделала шаг на сцену…

Настало утро, ну, во всяком случае, об этом сообщил голографический хронометр. Чериш пролежала всю ночь, уткнувшись в подушку. Та давно была вся мокрая. Слезные железы синтетической красотки делали свое дело.

Входную дверь то и дело пинали. Из-за нее до слуховых датчиков Чериш доносились именно те слова, которые она так боялась услышать все последние годы.

Да, это были последствия ее вчерашнего признания. Она хорошо помнила скривившиеся в презрении лица ее бывших поклонников и удивленный взгляд старика Коинта, сжавшего губы от обиды. Только несколько присутствующих в зале никак не выражали свои эмоции – это троица СиДжи и Алвиан, который на тот момент уже знал тайну своей возлюбленной.

Чериш перевернулась на спину. Мокрая от слез подушка неприятно холодила шею, и, чтобы избавить себя от этого противного ощущения, девушка заложила ладони за голову. Глаза, как и в день катастрофы, снова смотрели в потолок. От его гладкости не осталось и следа. Вся ранее зеркально отполированная поверхность выглядела словно дно высохшего озера, уродливо растрескавшегося под лучами нещадно палящего солнца. Чериш закусила нижнюю губу. Было больно и обидно. Снова выступили слезы. Девушка медленно и с силой закрыла глаза, чтобы окончательно выдавить очередную порцию надоевшей соленой жидкости и постаралась как-то отвлечься от гнетущих ее мыслей. Она вспомнила Маркуса, этого забавного соседского биоробота. «Смешной! Эти его огромные необычные электронные глаза!» Они ее постоянно веселили, отчего Маркус очень смущался и старался не смотреть в ее сторону, что вызывало смех у красотки. Она чувствовала его неравнодушие к ней. Он совершал какие-то глупые и нелепые поступки, думая так завоевать ее внимание. «Смешной! Смешной, но хороший! Из него получился бы прекрасный друг, к сожалению или к счастью, но никак не мой парень, это точно». Плавно нахлынувшие воспоминания захлестнули Чериш. Она этому очень обрадовалась. Воспоминания были ее единственным спасением, и она погрузилась в них с головой. Через какое-то время мысли куда-то поплыли, стали плавно превращаться в бессвязные сюжеты, и как-то незаметно сознание девушки отключилось.

Чериш резко открыла глаза, словно тумблером включили свет. Первое, что она сделала, – это посмотрела на хронометр. Удивительно, но он показывал, что прошла неделя! Чериш потерла давно высохшие глаза и снова взглянула на голографический циферблат. В коридоре уже не горланили обожравшиеся до беспамятства вояки, пытаясь донести до нее свои мысли относительно ее вчерашнего признания, что выражалось в потоке далеко не приятных слов. Удары ног во входную дверь давно и незаметно стихли. Девушку окружала полнейшая тишина. Только еле слышное монотонное капание воды в душе разбавляло это спокойствие. Чериш привстала и уже собиралась подниматься с кровати, как в дверь тихо постучали. Чериш дернулась от неожиданности и испуга.