Светлый фон
около двух недель назад

Цитадель

Цитадель Цитадель

– Никто не знает, что ты здесь.

– Никто не знает, что ты здесь.

– Я… – Анна сглотнула, перевела дух, мысленно досчитала до пяти и ответила: – Я понимаю.

– Я… – Анна сглотнула, перевела дух, мысленно досчитала до пяти и ответила: – Я понимаю.

– Почему? – внезапно заинтересовался князь Тёмного Двора. – Почему ты решила, что наша встреча – тайная?

– Почему? – внезапно заинтересовался князь Тёмного Двора. – Почему ты решила, что наша встреча – тайная?

– В противном случае вы передали бы своё пожелание через комиссара.

– В противном случае вы передали бы своё пожелание через комиссара.

– Да, – помолчав, признал повелитель Нави. – Да…

– Да, – помолчав, признал повелитель Нави. – Да…

И снова замолчал, слегка покачиваясь.

И снова замолчал, слегка покачиваясь.

Анна тихонько вздохнула и переступила с ноги на ногу.

Анна тихонько вздохнула и переступила с ноги на ногу.

Она не стеснялась проявлять страх – настоящий, не наигранный. Она стояла перед самым могущественным и самым древним магом Земли, перед владыкой Тьмы, и, разумеется, страшилась его. Но одновременно понимала, что князь её щадит, поскольку Тьма его кабинета держалась от девушки на расстоянии. Вилась вокруг, дымкой набегая то к руке, то к ноге, но не терзала – поглаживала, возможно, посмеивалась. Тьме приказали считать девушку гостьей, и Тьма подчинилась. Но Анне доводилось бывать в Цитадели пленницей, и она хорошо знала, какими жестокими способны быть здешние тени.

Она не стеснялась проявлять страх – настоящий, не наигранный. Она стояла перед самым могущественным и самым древним магом Земли, перед владыкой Тьмы, и, разумеется, страшилась его. Но одновременно понимала, что князь её щадит, поскольку Тьма его кабинета держалась от девушки на расстоянии. Вилась вокруг, дымкой набегая то к руке, то к ноге, но не терзала – поглаживала, возможно, посмеивалась. Тьме приказали считать девушку гостьей, и Тьма подчинилась. Но Анне доводилось бывать в Цитадели пленницей, и она хорошо знала, какими жестокими способны быть здешние тени.