Магнитоплан «Бриз» прибывал на вокзал Ведайри даже не минута в минуту, а секунда в секунду, соревнуясь в точности как с рассаурским «Вихрем», так и с величественными королями неба — лайнерами «Энерон».
Но «Вихри», скользившие по подземным тоннелям ста пятидесяти миров, и «Энероны», покорявшие небеса двухсот двадцати планет, не были и вполовину столь респектабельны и лощены, как «Бриз», всем своим видом оправдывавший фирменный слоган «Совершенство во всём». Кухня, которой могли позавидовать многие столичные рестораны, вышколенная и внимательная обслуга, и даже марнийский шёлк простыней — всё для комфорта и удобства путешественников.
Длинное вытянутое тело сверхскоростного поезда, пролетев за десять часов через весь континент двенадцать тысяч километров, неспешно вплывало под вокзальный навес, где уже суетились встречающие, вытягивавшие шеи в надежде первыми разглядеть своих друзей и знакомых, прибывших в столицу империи.
Деловые люди, военные, путешественники и чиновники высшего ранга торопились влиться в столичный поток, растворяясь в делах и заботах. И лишь один пассажир «Бриза» никуда не торопился.
Седой старик, которому его молодые и подтянутые спутницы дали поспать лишние минуты, открыл глаза, как только за окнами купе раздался многоголосый шум толпы.
— Прибыли?
— Да, мой лорд. — Старшая — высокородная альвин со скуластым, чуть вытянутым лицом, белоснежными волосами, заплетёнными в длинную косицу, которая спускалась вдоль спины и заканчивалась стальным трёхгранным острием, и такими же белыми пушистыми бровями, чуть склонила голову в малом поклоне почтения. Потом поправила упрямый локон, заправив его за длинные ушки с острыми кончиками, и добавила нейтрально: — Поезд стоит тридцать минут. — Она машинально одёрнула синюю форму без эмблем рода войск и подразделения, но с орденской планкой на высокой груди, и оглянулась в высокое ростовое зеркало на двери купе, проверяя, как на ней сидит одежда. Но опасения были напрасны. Отличная фигура, выкованная десятилетиями тренировок, и очарование зрелости[1] словно создавали вокруг ореол красоты, затмевавший своим сиянием любую небрежность, превращая её в изысканный стиль.
— Хорошо, Рада. — Старик откинул одеяло и сел на кровати, обнажив босые ноги. — Подай синий бизаро[2].