– Зачем вам это? – девушка уныло вздохнула и уставилась себе под ноги.

– Спать не могу, любопытство мучает, – усмехнулся капитан. Тина упрямо промолчала, и тогда Вэй решил зайти с другой стороны: – Господин Литин просил у меня твоей руки, что на это скажешь?

Тина вскинула на отца взгляд, прижала ладони к груди и взмолилась:

– Не соглашайтесь, папенька! Ни за что не соглашайтесь!

– Почему? – недоуменно изломил брови Лоет. – Он мне нравится. Отличный парень. Умный, сдержанный, не слабак. К тому же явно влюблен в тебя. Не беден, опять же. И, если подходить к делу уж совсем пристрастно, то его не отпугнули твои выходки. Альен принимает тебя такой, какая ты есть. Мне, как твоему отцу, и желать больше нечего. Отличный зять. Он ведь и тебе по сердцу…

– Вот поэтому и откажите, – пробурчала Тина. – Он слишком хорош, чтобы портить себе жизнь с такой, как я.

Вэйлр даже застыл, изумленно глядя на дочь. Он откашлялся и с нескрываемым любопытством поинтересовался:

– Это с какой же?

– С такой, – ожесточенно ответила девушка и зло провела кулаком по глазам, смахивая непрошеную слезу. – Он красивый, добрый, умный, понимающий, заботливый. Ему нужна женщина, а не ее подобие. Посмотрите на меня, папенька. Посмотрите внимательно. Что вы видите? Разве вы видите девицу? Я сама не знаю, кто я, – Тина всхлипнула, но отвела в сторону руку отца, протянувшуюся к ней. – И даже я не уверена, что, когда пройдет время, вновь не стану такой, какой была при нашем знакомстве. Я притягиваю неприятности – и не хочу, чтобы они коснулись Альена. Уж лучше пусть женится на той, с кем сможет прожить спокойно и счастливо. К тому же, – мадемуазель стерла с лица слезы, успокаиваясь, – мы с ним совершенно разные. Сравните нас, папенька, что вы видите?

– Вэя и Аду, – ответил Лоет, криво усмехнувшись. – Только наоборот. Правда-правда. Когда мы познакомились с твоей маменькой, она была как Альен. Разве что совершенно неопытная, только получившая первый удар от жизни. И я – раздолбай, гуляка, пьяница. Да я дышать на нее боялся, Ада казалась мне хрупким созданием. И когда однажды она призналась, что хочет остаться со мной, знаешь, что я сделал?

– Что вы сделали, папенька? – почти шепотом спросила Тина, не сводя с отца широко распахнутых глаз.

– Я прогнал ее, – Вэй усмехнулся, услышав изумленный возглас дочери. – Я сказал ей, что она ошиблась с выбором, что такой, как я, не для нее и твоей маменьке стоит сделать иной выбор.

– И что же маменька? – спросила Тина, жадно глядя на папеньку.

– Она была оскорблена, конечно. Послала меня к дьяволу и уехала. Я, дитя, я сам отказался от любимой женщины, без мыслей о которой не проходило ни одного дня. Терять дорогого тебе человека всегда больно, но больнее, когда ты сам прогоняешь его, когда своими руками рвешь себе сердце. За четыре месяца, что прошли с того жуткого дня и до нашей встречи, я подыхал каждый день, вопрошая Всевышнего, куда он дел мой разум в минуту, когда я оскорбил и унизил Аду. Я ведь был уверен, что она не простит и не примет меня.