– Вы меня с кем-то путаете.

– Да ни с кем я вас не путаю, уж очень колоритен ваш акцент. Можно встречный вопрос?

– У вас осталось пять секунд.

– Дайте ещё минуту, я размышляю.

– Вы просто испытываете наше терпение.

– Сэм, как Вирус вышел на вас? Когда и где? Очень интересно, честное слово. Я так понимаю, что уже после старта «Ра»?

– Полковник, ваш интерес однозначно бесполезен. Зачем вам знать ненужное перед смертью? Будете отвечать на вопросы?

– Отвечаю!

В тот же момент Грымов выстрелил из своего «универсала», максимально расширив веер силового поля, чтобы удар пришёлся по всей четвёрке перехвата, а фозм выстрелил из плазмера.

Расчёт оправдался.

Толчок ударного поля покачнул всех четверых мужчин, заставив их отступить, а неяркий сноп плазмера вонзился в одного из витсов, мгновенно превратив его в язык огня.

Ответная стрельба поэтому запоздала, Иван успел отпрыгнуть к открытому боксу в стене отсека, где до этого хранился фозм.

Несколько пламенных вуалей и электрических разрядов воткнулись в защитника, похожего на кенгуру с растопыренными лапами, вместо головы у которого торчал плазмер.

Фозм успел выстрелить ещё дважды, прежде чем его изрешетили из «универсалов», превратив в пылающий скелет «терминатора».

Иван поймал силуэт второго витса, пытавшегося обойти бокс слева, всадил в него мощный электрический разряд, спрятался за медленно закрывающейся дверью.

Прошло четыре с половиной минуты с момента блокирования отсека, ждать подмоги становилось всё тяжелей.

Однако «эшелон» не подвёл.

Из коридора за спинами нападавших засверкали выстрелы, и вся четвёрка в течение нескольких секунд перестала существовать. «Живых» киллеров не спасли даже «кокосы», оборудованные генераторами защитных полей.

– Иван! – раздался знакомый оклик.

Грымов открыл дверь, вышел из бокса.