В деревню Тихую вернулись, спустя неделю после аварии в бункере. Эксперимент удался. Перед самым взрывом все видели, как умерший мальчик открыл глаза.

— Всё хорошо, вот только бункер жалко, — со вселенской печалью на лице сказал весь перебинтованный Горыныч. — А какие грандиозные у меня планы были…

— Не у тебя одного, — пробурчал не менее забинтованный Оргаф.

— Зато мы теперь точно знаем, что перенос душ — это реально вполне. — Заявил Гурл, жутко шепелявя. Отлетевший кусок панели выбил ему все передние зубы.

— Вот только Дока чуть не угробили. И бункер, а ну его в качели, жалко… — поддержал беседу грустный Кир.

— Да… А сколько там всего было… — прерывисто вздохнул Фома.

В этот момент в комнату вошёл Леший.

— Пустое. Не о том печалитесь. Все живы и почти целы. Вот только Док без сознания до сих пор, и это мне, ой, как не нравится. — Поставил на пол здоровенный металлический короб — один из немногих предметов, который удалось откапать Микробу после взрыва. — А главное, я душу его не слышу, не гудит она более, и это пугает. Что есть тело без души, даже будь оно трижды живым? Кто есть мы — люди? Не гоже за Богов работу их делать. Не гоже… Охо-хо… — Покачал он головой, глядя на спящего непробудным сном Дока.

— Завтра дома будем, может Батон чего сможет сделать, — с надеждой в голосе сказал Арман.

На рассвете кирды улетели, а вечером, перед самым закатом два КРАЗа «Спартан» въехали в город.

* * *

Я вышел из комы, спустя два месяца, и то благодаря совместным усилиям двух опытных, сильнейших знахарей: Батона и удачно заглянувшего в гости к старому знакомому, Змея.

— Ну, здравствуй, батоне, — первое, что я услышал, ещё не открывая глаз.

Поднять веки оказалось очень сложно: я забыл, как это делать. Моё тело лежало неподвижно, никак не реагируя на мозговой посыл. Запахи, прикосновения чувствовал, но пошевелиться не мог, говорить тоже.

— Паралич полный?! — подумал я, холодея от ужаса, но немного успокоился, вспомнив, что в этом мире все болезни — это временное неудобство.

— Змей, ты точно уверен, что он вернулся?

— Абсолютно, Батонэ.

Чьи-то пальцы подняли мне веко. Смутно, как сквозь рифлёное стекло, я увидел два склонившихся надо мной силуэта.

— А ну, маякни нам, болезный.

Я попытался скосить глаз. Получилось!