– Ой! – вскрикнула девчонка.

– Это мой друг, – успокоил я её и спросил: – Тебя хоть как зовут?

– Лена.

– А командира твоего?

– Коля.

– Будем знакомы, Лена и Коля, меня зовите дядя Саша.

– Ясно, – кивнула она.

– А тебе? – посмотрел я на командира «соколов».

– Понял, – наконец отозвался он.

– Добро. Слушаем меня, и тогда останетесь в живых. Идём в сторону Джубги. Отставать не советую, я никого ждать не стану.

Подростки со мной не спорили. Они приняли моё лидерство, и снова начался марш.

До вечера ничего серьёзного не произошло. Пару раз через разумного пса и его потомков я связывался с «Ветрогоном» и узнал, что флотилия хоть и пострадала, но потери невелики. Есть убитые и раненые, а корабли получили повреждения. Однако на возможность пересечь несколько морей и добраться в наши анклавы пробоины в надстройке не повлияют.

Когда наступила ночь, мы остановились в развалинах древнего санатория на берегу уютной бухты, развели костёр, и я решил, что это место для эвакуации ничем не хуже любого другого и дальше можно не идти. Врагов рядом нет, огонь с моря видно, и мотобот подойдёт к берегу, а больше ничего не нужно.

Время тянулось медленно. «Соколы» отмалчивались, видимо, переживали события минувшего дня, а мне собеседники ни к чему. Я снова через Лихого связался с «Ветрогоном» и объяснил Скокову, где и как меня отыскать. Потом отправил разумного пса в дозор, а сам погрузился в состояние покоя, смотрел на огонь и размышлял о будущем.

Что меня волновало? Конечно же благополучие моего анклава, семьи и близких людей. В голове роились беспокойные мысли, и я строил планы на будущее. Войны и набеги. Восстановление промышленности в Передовом и развитие сельского хозяйства. Торговля и усиление армии. Судебная система, налоги и законы. Проведение тайных операций, развитие шпионских сетей и поисковые рейды по Пиренейскому полуострову. Одно сменялось другим, и я понимал, что для претворения своих задумок в жизнь мне потребуются годы труда, много сил и непомерное упорство. Но сколько ни бойся трудностей, а именно я основной толкач всех идей и проектов в анклаве, который стал королевством. Так что именно Александру Мечникову придётся тянуть на себе большую часть забот и брать на себя ответственность. А ещё мне казалось, что я больше никогда не вернусь на ту землю, которая меня породила, вырастила и воспитала. Вот засела эта мысль в мозгу, и я никак не мог её прогнать. Странно? Может, и так. И от этого на душе стало грустно. Кажется, радоваться надо. День прошёл, и я в очередной раз выбрался из кровавой передряги, а на душе нехорошо и некомфортно. И сколько бы я ни пытался прогнать это чувство, оно всё возвращалось…