— Тут живет тетка Пятерня. Знаешь, почему Пятерня?

— Почему?

— Потому что у нее всего по пять: пять сыновей, пять кошек, пять собак, пять куриц и овец тоже пять.

— А конь-то один, — я кивнул на привязанного к изгороди черного с подпалинами жеребца, который сидел на заду привалившись спиной к телеге и зевал во всю пасть, усеянную острыми как бритвы квадратиками зубов.

— Твоя правда, один! — изумился Адька, — а нет! У нее еще пара жеребят в сарае стоит и две коровы.

— Ну, ты даешь, — возмутился я, — коня с коровой поравнял.

— А какая разница-то? — невозмутимо ответил Адька, — мы вон в том году корову в телегу запрягали, и в плуг тоже.

— Ясно все с тобой, — отмахнулся я, про себя подумав, что адькино невежество есть лишь результат его деревенского воспитания.

Наконец мы оказались возле большой реки, и пошли вдоль берега.

— В церковь пойдем, — ни с того ни с сего вдруг заявил Адька.

— Откуда здесь церковь? — поинтересовался я насторожившись.

Церкви обычно строили Механики. Но Механики жили в городах и никогда не заглядывали в подобную глушь. Хотя, если поковыряться в истории, то можно вспомнить, что когда-то, на заре своего могущества, Механики распространяли свою религию повсеместно. Наверное тогда и была построена церковь и в этом Доме.

— Механики построили, — Адька подтвердил мои догадки, — смотреть пойдешь?

— Пойду, — кивнул я.

Я был обрадован предоставленной судьбой возможностью побывать в обители Механиков.

— Тебе понравится, — радостно предупредил меня Адька, — Там чисто и красиво, а под самым потолком всякие шестеренки и колеса виднеются — от Механиков остались. В общем, есть на что поглазеть.

— Ясно. Я смотрю, тихо у вас тут, спокойно.

— Не, — расстроено выдохнул Адька, — это в соседних Домах тихо, а у нас — нет. У нас тут душегуб бродит.

— Кто? — не понял я.

— Душегуб. Людоедище поганое, — глаза Адьки гневно сверкнули, — ходит тут, девок ловит и жрет, только кости остаются…