Смешно это, возмущаться и мысленно орать, при этом не испытывая эмоций. Верней как, я их испытываю, за счет искусственной симуляции, только на разум они не влияют. Действующий в порыве чувств робот никому не нужен, как, впрочем, и бесчувственный болван. Во всяком случае не на высших командных должностях. Те, кто нас создавал и программировал, сочли полезным дать возможность понимать органиков, за что им огромное спасибо. Не знаю, как там насчет сойти с ума, но так заметно легче. Конечно же конструкторы не столько о нас, сколько о более эффективном взаимодействии с живыми командирами думали.

«Хватит предаваться философии», — неожиданно приходит мысль-команда. Причем, она моя и не моя одновременно. Стоило озадачиться вопросом: что это было? Как тут же всплыло знание или скорей осознание моей конструкции и заложенных программ. Похоже псевдо личность или точней ее зачатки, что успели появиться у юного супердроида стали частью меня. Нечто вроде подсознания, некая прослойка, взявшая на себя управление телом. Только тело мое — не просто руки-ноги, но еще и суперкомпьютер, рядом с которым вся вычислительная мощь Земли-матушки, из прошлой жизни, счетами на фоне инженерного калькулятора будут.

Что ж, пришло время задаться извечным русским вопросом: что делать? Если верить таймеру, с момента отключения прошло пять лет, то есть КНС уже нет, а вот Империя наоборот имеется. Вряд ли мне будут в ней рады. Изотопный источник питания или по-простому ядерная батарейка, что разместилась в пузе, позволяет не беспокоиться об энергии еще лет сто. Вот только, провести их дрейфуя вокруг кладбища шестой эскадры четырнадцатого флота совершенно не хочется. Значит будем выбираться.

Гиперсвязи нет, разрушили супостаты, кто вообще додумался комлинк в голову поставить, в грудь под броню надо было прятать. Зато имеется рация. Шлем запрос из серии: «Ау! Есть кто живой?!». В ответ получаем массу ответов. Не все так плохо, как показалось на первый взгляд. На кораблях эскадры сохранились ремонтные дроиды, что все это время, по мере сил и возможностей, устраняли повреждения. Сделали они немного, больно уж хорошо республиканцы нас расколошматили, но хоть что-то им удалось восстановить. Главное же, я могу им приказать активировать абордажную модификацию В-1. Все равно больше ничего способного доставить на останки корабля нет, а у этих ракетные ранцы имеются.

— Всем дроидам, прислать максимально подробный отчет.

— Понял.

— Выполняю.

— Есть сэр… — пошли в ответ пакеты с информацией.

Бум — приземляюсь на палубу, пролетев с десантником в обнимку через огромную пробоину в корпусе легкого разрушителя типа «Бунтарь». Два километра металла напичканного оружием, от которого лишь носовая часть в семьсот метров осталась. Взрыв двигателей и реакторного отсека разнес остальное. Активирую магнитные подошвы, хорошо, что конструкторы озаботились их приделать. Оглядываюсь по сторонам. Уныло. Темно и перекошено. Бедный корабль, это чем же его таким приложило-то. Похоже, он успел еще и столкнуться с кем-то массивным.