– Спасибо, – тихо обронила она по дороге.
– Я не отпускаю тебя, вообще-то.
– Нет, я имела в виду… – Женщина сделала паузу, собираясь с мыслями. – Скажи, зачем ты возишься со мной? Я ведь не сделала тебе ничего хорошего.
– Нет, я имела в виду… – Женщина сделала паузу, собираясь с мыслями. – Скажи, зачем ты возишься со мной? Я ведь не сделала тебе ничего хорошего.
– В тамагочи не наигрался, наверное.
– В тамагочи не наигрался, наверное.
– Что-что? – не поняла она.
– Что-что? – не поняла она.
– Забудь, – махнул я рукой. – Просто там, на Ферме, всё было проще. Я знал кто хороший, а кто – нет. Ты бесспорно относилась ко второй категории, и я тебя убил, заразив смертельным вирусом. А то, что ты фактически воскресла… Ну не лишать же тебя жизни во второй раз, для этого ты ещё слишком мало нагрешила.
– Забудь, – махнул я рукой. – Просто там, на Ферме, всё было проще. Я знал кто хороший, а кто – нет. Ты бесспорно относилась ко второй категории, и я тебя убил, заразив смертельным вирусом. А то, что ты фактически воскресла… Ну не лишать же тебя жизни во второй раз, для этого ты ещё слишком мало нагрешила.
Она молчала где-то с минуту, переваривая услышанное, после чего со вздохом призналась:
Она молчала где-то с минуту, переваривая услышанное, после чего со вздохом призналась:
– Вы, русские, очень странный народ.
– Вы, русские, очень странный народ.
– Какие есть. Да, и советую тебе не трогать стекло.
– Какие есть.
– О'кей. За сегодня я должна была умереть дважды, так что не хочу искушать судьбу.
– О'кей. За сегодня я должна была умереть дважды, так что не хочу искушать судьбу.
– Ну, тогда спокойной ночи, – я закрыл за ней дверь и щёлкнул замком.
– Ну, тогда спокойной ночи, – я закрыл за ней дверь и щёлкнул замком.