Гор ещё, по счастью, здесь не было, но складок местности, переходящих в холмы, хватало в избытке. Где-то всё происходило плавно, а где-то и без всякого перехода, вызывая осыпи и лавины.

Всё чаще по пути стали попадаться урбанистические кластеры, как кишащие тварями, из-за чего нам приходилось их объезжать, так и практически пустынные, напоминающие типичные постапокалиптические картины. На одном из таких осколков чужого мира – бескрайней стройплощадке, где враскорячку стояли безликие новостройки, нас и встретил патруль.

Как и предсказывал опытный Сыч, водители двух броневиков пустили свои машины вперёд, а остальные разъехались в стороны, беря нас в клещи. Мы, наскоро обсудив ситуацию, не стали нервировать военных и вышли один за другим на улицу. А куда деваться, если броневик в зоне прямого поражения танка? Тяжелей всего пришлось Стелле, которой, чтобы покинуть салон, понадобилось перебираться сначала на пассажирское сиденье, а потом уже спрыгивать с подножки.

Водительскую дверь намертво перекосило после встречи с тушей одного очень настырного перерождённого, которому совсем немножко не хватило, чтобы перевернуть тяжёлый внедорожник. Уйти от него получилась лишь благодаря мелкой стае, за каким-то чёртом атаковавшей сильного, но одинокого упыря, бежавшего вслед за нами. Возможно, он просто пересёк границы их охотничьих владений, или просто рожей не вышел, но как бы то ни было, нам удалось оторваться.

Вообще, стайный инстинкт у хищников встречается сплошь и рядом, но у заражённых он сильно искажён в сторону каннибализма. Сильные едят слабых, но крайне неохотно и больше от крайней нужды в калориях, а вот чтобы набрать «массу» или совершить эволюционный скачок, как пояснил Сыч, им требовалось мясо иммунных. Неважно, люди это, или какие-нибудь травоядные, которые не перерождаются в принципе.

Но то странное с логичной точки зрения нападение на сильного чужака более слабыми особями натолкнуло меня на мысль, что не всё у них так просто, как кажется на первый взгляд. Как они вообще используют градацию «свой-чужой» своими скудными мозгами?

Может, опознание происходит именно в зазеркалье, которое остро чувствуют даже начальные перерождённые? Как-то же Пастырю удавалось их приручать, то есть – становиться в доску своим. Не подсматриваю ли я сквозь замочную скважину на работу этого самого механизма опознания?

Межу тем броневики остановились напротив нас, взяв на прицел крупнокалиберных пулемётов на башенках. Стоило им притормозить, как из каждого слаженно выскочили по нескольку бойцов в таком же серо-сизом камуфляже с чёрными вставками. У каждого на месте шеврона красовался всё тот же логотип научного центра, а вот погоны, в отличие от «Еменьских», отсутствовали.