– Ну что ж, ещё одной проблемой меньше, товарищи, – констатировал Пончик, ловко разливая по второй. – Осталось решить, что делать с последней…

– Со мной? – уточнил я.

– В корень зришь! Ты довольно хорошо показал себя, но вот некоторые товарищи, – он кивнул в сторону стронгов. – Полагают, что такому деструктивному человеку не место в обычном обществе.

– Значит, до самого конца вы меня где-нибудь запрёте?

– Если ты сам так решишь, – глухо промолвил человек в балахоне, уставившись на меня сквозь прорези в маске.

В отличие от остальных сектантов, она была ослепительно белой и вроде как изображала оскаленный человеческий череп. Голос, пусть и заметно искажённый, я мгновенно узнал, и не преминул поздороваться:

– Добрый вечер, Некрус! Или мне тебя лучше звать Деканом?

Атласная маска сама собой упала на пол, явив свету бледное лицо уставшего интеллигента. Тургеневскую бородку он успел сбрить, так что в толпе я его мог бы и не заметить, что наверняка уже не раз случалось за последнее время. В то, что он не следил за мной, верилось совсем слабо.

– Здравствуй, крестник, – он устало мне улыбнулся. – У тебя великолепная слуховая память. Не зря приходилось менять свой голос во время наших разговоров во Тьме…

– Не зря, – кивнул я. – Значит, ты всегда был рядом?

– Да, но почти никогда не вмешивался. И поэтому ты – лучший кандидат, который появлялся за последние тридцать лет.

– Выпьем! – неожиданно предложил Пончик, и командиры его с удовольствием поддержали.

Происходящее вокруг всё больше напоминало балаган. И я решил немного его поддержать.

– Кандидат куда?

– Об этом мы уже говорили. Но я немного ошибся, – признался Декан-Некрус. – Во-первых, Пастырь не был трусом и смог смириться с предначертанным. Во-вторых, твой час пробил только что. Теперь ты полностью готов сделать свой выбор.

– Никого кроме меня не удивляет, что вы слишком много позволяете вашему пленнику? – напрямую спросил я у всей пятёрки.

– Ну, мы же ему не наливаем, – пожал плечами Пончик. – Пусть себе болтает. Но в одном он прав. Ты должен решить, прямо здесь, и прямо сейчас.

– Решить что?! – я оперся руками о столешницу и немного привстал. – Перейду ли я на тёмную сторону или нет? А если перейду? Вы что, нас отпустите что ли?!

– Вообще-то да, – скромно признался пухлый нолд, снова берясь за бутылку.

Стелла сдавленно охнула, а я плюхнулся на место, разом выпустив весь воздух из лёгких, как сдувшийся воздушный шарик.