Австралийское солнце так и лилось сквозь Дэви, озаряя воду вокруг него, танцующие блики плыли по потолку. Между ванной и клеткой проступил пол, вода уходила в него водоворотом, точь-в-точь как в унитазе.

«Вода уходит в комнату, где спрятана моя электронная цепь. – Дэви сделал глубокий вдох. – Зато хоть Соджи свободна».

Имплантат сработал. Дэви сложился пополам и, перестав двоиться, вернулся в неосвещенный мрак комнаты. Его тело, теперь в милости бурных волн, кружилось, раскачивалось, пока вода уходила в пол. Кандалы и цепи крепко держали его, выворачивали колено и бедро, но не дали провалиться на второй этаж.

Наконец вода ушла полностью. Сотрясаемое конвульсиями тело Дэви опустилось на пол, но он уже был без сознания и не дышал.

23. «Похоже, меня ранили»

23. «Похоже, меня ранили»

В коридоре стояли видеокамеры, по одной с каждого конца. Милли увидела их, выставив в коридор стоматологическое зеркало.

«Так кто тут подсматривает? – хмуро подумала Милли. – И где?» Она убрала зеркало, надеясь, что оно не попало на камеру.

Разочарование невероятное – с таким трудом она пробралась сюда, а оказалось, что это тупик. Милли хотела вернуться на крышу, но все окна, до которых она могла добраться на этом этаже, выходили в коридор, то есть просматривались с камер.

На лестнице, потом в холле застучали шаги. Первой мыслью Милли было прыгнуть прочь и спрятаться, пока кто-то сюда не вошел – если он идет сюда. Но тогда нужно будет вернуться. Нужно будет удостовериться, есть кто в комнате или нет.

Вдруг сейчас удастся что-то выяснить?

Милли встала у стены за дверью. Человек шел в эту комнату. Нет, не шел. Нет, шел. Страх и надежда столкнулись, сцепились, как сумоисты, и принялись теснить друг друга. Дверная ручка со скрежетом повернулась, и дверь открылась.

Женщина в серой униформе включила свет, повернулась, чтобы захлопнуть дверь, и увидела Милли. Аж подпрыгнув от страха, она судорожно втянула воздух и приготовилась закричать.

Перцовый спрей Милли прыснула ей прямо в лицо и в открытый рот. Крик заглох в зачатке, выродившись в отчаянный хрип. Впрочем, женщина попробовала пнуть Милли. Та, едва успев увернуться, прыгнула в Гнездо, потом стиснула зубы и вернулась в комнату.

Служанка стояла на коленях и нащупывала дверную ручку. Слезы текли по щекам, сбиваясь в белую пену, только видеть женщина точно не могла. А судя по хрипу, и дышала с трудом. Жаль ее, но ведь она может переполошить весь дом. Милли схватила горничную за шиворот, перенесла в чернильный мрак островка на дне каньона и толкнула на отмель, где воды было по лодыжку.