Впечатлила, признаю. Особенно с нефтью — ведь это, по сути, готовое решение проблемы, ради которой я на Терра-Нова и прибыл! Убой планктона электричеством, перегнивание, улавливание метана — к черту весь этот бред. Если умудриться вновь задействовать шепчущих китов, ничего этого уже не нужно. Вот только сдается мне, джентльмены, что это был сарказм.

— Удивила, — не стал я разочаровывать раскрасневшуюся докторшу. — А откуда ты все это знаешь?

— Наследство, — пожала та плечами, но все же пояснила: — Нашла архив одного ученого, который работал во времена Исхода. Он высадился на планете чуть ли не в первой партии и плотно занимался проблемами экологии. Мир наш новоприбывшим не очень понравился — однообразный и убогий, если позволишь так выразиться. Мало радости жить в буром царстве вездесущей водоросли. Зато климат хороший, воды вдоволь, и атмосфера более чем подходящая для людей. Эти факторы оказались решающими, плюс отсутствие средств на дальнейшее путешествие. Поэтому руководство экспедиции поставило задачу группе ученых, в которую входил и Марсель Рено — тот самый эколог. К тому же мой прапрадед, если это тебе интересно. Время было горячее, никого не интересовали результаты исторических изысканий — сгинули Предтечи, и бог с ними. А нам еще жить и жить. Вот и остались его открытия незамеченными. К тому же прапрадед был скромным человеком, не стремившимся к личной славе. А других куда больше интересовали практические вещи — как море очистить да земные виды адаптировать к планете. Уже потом, лет через тридцать после основания Колонии, у народа появилось свободное время, но к тому моменту в очищенных акваториях ничего интересного не осталось, а соваться в открытое море и тем более в руины Фрро никому не улыбалось.

— Вот тут не соглашусь, — хмыкнул я. — Зуб даю, были сорви-головы.

— Может, и были, — не стала спорить Франсин. — Вот только об их похождениях информации не осталось. Как думаешь, почему?

— Не могли же все подохнуть в процессе?

— Да наверняка кто-то выжил. Вот только ничего, представлявшего бы практический интерес, никто из них не нашел. Потому и остались безвестными. Да и правительство подобные изыскания, скажем так, не одобряло.

— Ага. А потом грянул Блэкаут, правительств стало несколько, появилась вражда на государственном уровне, и кое-кто вспомнил про бесхозные секреты.

— И ничего смешного. Именно так все и было. Но вернусь-ка я к своему предку, если позволишь. Так вот, профессор Рено при жизни не выделялся какими-либо экстравагантными наклонностями — был на людях сугубым практиком и принес много пользы Колонии. И никто не знал о его хобби, кроме самых близких людей. Впрочем, никто из них не пошел по его стопам, а поскольку любопытство в среде фермеров большой порок, то и лежали его вещи далеко на чердаке. Хорошо, ни у кого из родни не дошли руки бардак разобрать, иначе и мне не видать его записей.