Мао Смирнов проснулся и понял, что ветер пахнет кровью.

На первый взгляд это утверждение может показаться абсурдным. Откуда на звездолете ветер? Какая кровь?.. Но Смирнов был на «Стремительном» не первый день и уже начал понимать, что к чему. Иллюзия запаха крови, въевшегося в воздух – один из излюбленных приемов капитана Закирова. Вампир обожал творчески использовать телепатический дар, создавая изощренные наваждения и с их помощью внушая экипажу нужный образ действий. Это было куда сложнее, чем просто отдавать телепатические приказы, но, с точки зрения Закирова, гораздо эффективнее.

Во многом он был прав. Мао уже уяснил: пропитавший судно запах крови означает, что скоро начнется битва. Чем ближе начало боевых действий, тем крепче будет становиться кровавый дух – и тем сильнее нетерпение, исподволь охватывающее каждого бойца. Когда запах достигнет апогея, у всех на борту буквально «сорвет крышу». Мир преобразится, обернувшись предельно простым и ясным царством резких черно-красных контрастов, а экипаж, уподобившись берсеркам старины, перестанет видеть что-либо кроме стоящей боевой задачи. Только приказ, только угар боя – и дикий, звериный восторг, поднимающийся откуда-то из глубины сознания.

Ветер усилился, и, принюхавшись, капрал двинулся на запах – занимать пост по боевому расписанию.

Имперские суда начали перегруппировку. Йаэрна следили за этим настороженно, но действий в ответ не предпринимали. Пока что битва при Кнаросе протекала исключительно однообразно – враги слишком хорошо успели изучить друг друга, поэтому обманные маневры не срабатывали, а лобовую атаку сводили на нет средства защиты. Вот и сейчас в штабе быстро просчитали, какую комбинацию собираются применить войска Костуара, пришли к выводу, что смешать построения им не удастся, отдали войскам соответствующие директивы и успокоились.

На этот раз – зря. Империя колдунов припрятала в рукаве весомый козырь, и вскоре Кьярнаду предстояло здорово удивиться.

Запах крови резко усилился и залил ноздри. По всему «Стремительному» бойцы синхронно расплывались в одинаковых хищных улыбках и занимали посты. Звездолет взял разгон и вскоре оказался на острие атаки – слепой, безрассудной, почти самоубийственной. Такой бы она и была, если бы не недавно установленная защита – теперь же она была просто бессмысленной. Неуязвимый комар остается всего лишь комаром – ну укусит, и дальше-то что? Канонир «Стремительного», впрочем, так не считал – для него существовали лишь мишени, и он поражал их, одну за другой. И кто только назвал чары капитана «кровавым дурманом»? Они отнюдь не дурманят, наоборот – проясняют ум до кристальной ясности, отсекая все лишнее! Вот ты, вот враг – и враг должен умереть! Та же самая мысль пульсировала в умах остальных членов экипажа, и в глубине их зрачков клубился багровый туман.