– Я буду занят важным экспериментом, меня беспокоить только в самом крайнем случае. Даже если нападут, – подтверждаю свою речь серьезным взглядом, – ты понял?

– Никому не беспокоить, – кивает Лаймон, легонько стукнув копьем об каменные плиты, – А если все-таки нападут большим отрядом?

– Только если сами не справитесь. Это действительно важный для меня эксперимент.

Донеся до стражника всю серьезность, я оставляю его с весьма суровой миной на лице. Видать проникся моим трезвым взглядом и отказом от спиртного. Вот и хорошо, а теперь начнем!

Выпив еще свежей воды, и, смочив лицо парой горстей воды, я полностью скидываю с себя сонливость и привычно игнорирую похмелье. Если сегодня все увенчается успехом – брошу пить. На этот раз серьезно.

Возле стола Артефактора шкаф с одеждой и зеркалом на дверце, пора привести себя в порядок и заняться духом. Достаю большой гребень с частыми зубцами, величаво расчесываю свою гордость, седую и пышную бороду.

Левой рукой провожу по рунам на столе Артефактора, часть рун гаснет, давая духу воплотиться в уменьшенной форме.

Над пентаграммой теперь висит маленькая фигурка молодого парня, высотой не больше моей табуретки.

– Отпусти меня! – тут же требует дух, не успев до конца воплотиться.

– Или что? – лениво спрашиваю у наглеца, слежу за ним в отражении зеркала и расчесываю бороду. Весьма успокаивающее занятие, кстати говоря.

– Или когда я сам выберусь отсюда, то я засуну твою бороду тебе в жопу! – нагло и резко угрожает дух, – выпускай по-хорошему, старик! Или, поверь мне, я все выдержу и доберусь до тебя, рано или поздно! И моя месть будет…

Легкий пасс руками и пентаграмма заставляет его заткнуться.

– Никакой фантазии, – вздыхаю я, – ладно, пора разобраться, как ты попал в мое тело, откуда знаешь имперский язык, почему твоя душа такая сильная, но совершенно отсутствуют эфирные оболочки? Это все очень интересно, малец.

Я наклоняюсь над столом, дух постепенно съеживается под взглядом.

– Я слышал все твои размышления, пока ты пытался надкусить меня изнутри. Весьма неприятно чувствовать себя едой, – делюсь с ним размышлениями, попутно активируя руны по всей поверхности стола.

Нити из пентаграммы поднимаются, находят цель и протыкают духа, изучают, шарясь по оболочками. Неприятно, наверное, но не настолько, чтобы потерять разум, мне он еще пригодится. Пожалуй, тут мне не хватит знаний, где-то валялась у меня книга по духам…

Иду искать на полках. А духа уже нитями спеленало так, что его самого за ними почти не видно, одна голова торчит.

– Подожди-ка тут, скоро вернусь.