– Сестра, в этом нет необходимости, – возразила Аокихара.

– Есть, старшая сестра. – Индрик потянулась к герметичным фиксаторам забрала. – Никаких секретов между нами. Только не здесь.

Тайт не совсем представлял, что ожидал увидеть, но уж точно не женское лицо с крепкими скулами и холодными глазами. Да, Туриза уступала другим целестинкам в красоте, но и уродиной ее не назвали бы.

– Ты… не изменилась, сестра, – неуверенно проговорила Чиноа. – Я не…

И тут, почти одновременно, они начали понимать.

Лицо казалось обычным лишь на первый взгляд. В нем все было чуточку неправильно.

Симметрию каждой его плоскости почти неуловимо исказили, пропорции черт едва заметно сместили, в радужки внесли мучительно неприметные различия. Бесконечные мелкие детали, трудясь сообща, превратили единое целое во что-то отталкивающее, пусть исподволь, но неотвратимо. И чем дольше Иона смотрел, тем тревожнее становился итог алхимической реакции несоответствий. В Тайте пробуждалось нечто более мрачное, чем жалость или отвращение…

«Нельзя мириться с существованием такого лица!»

– Теперь вы видите… – Индрик подняла руку к забралу.

– Нет, сестра! – Аокихара взяла ее ладонь. – Мы видим, но не верим. Мы – Адепта Сороритас. Непорочность мы ищем в сердце, а не на лице.

– Это всего лишь очередная ложь, сестра Индрик, – сказал Иона, отбросив постыдные злобные мысли. – И мы в ней уже разобрались.

Женевьева торжественно положила руку на кирасу Туризы, и через пару секунд так же поступила Харуки. Одна лишь Камилла держалась в стороне. Скривившись от омерзения, целестинка отвернулась – и заметила опасность.

– Настоятельница! – предупредила она, указывая вперед.

Повернувшись, все остальные увидели, как Хагалац шагает через дворик к фонтану.

– Стойте, настоятельница! – крикнула ей Чиноа. Если беловолосая женщина и услышала призыв, то не уделила ему внимания.

– Она все еще зачарована, – проворчала Индрик и тут же, заметив, что Иона, а потом и Харуки, бросились за настоятельницей, рявкнула: – Нет!

– Хагалац! – на ходу позвал Тайт. Она не успела далеко отойти и шла обычным шагом, но Иона никак не мог догнать ее. Казалось, само пространство между ними растягивается, мешая ему. – Это ловушка!

Настоятельница обернулась, блистая глазами.